— Не-не, мы, конечно, едем, — торопливо пробубнил Мирон, заглядывая из коридора с зубной щеткой во рту. — Пять минут и мы готовы.
Какой он всё-таки быстрый! «Пять минут и мы готовы…»
А как же выпить чашечку кофе? Или ещё лучше запить им свежепожаренную яичницу с беконом? Но, судя по всему, такой сервис в квартире Костяна предусмотрен не был, а жаль.
Кряхтя и постанывая, я всё-таки заставил себя слезть с дивана и принялся натягивать джинсы. Посмотрел время на экране смартфона и тихо охнул. «Мама дорогая! Половина шестого утра! И эти люди будут рассказывать мине за совесть!»
Хотя я не знаю, во сколько проснулся Костян. В гостиной оказался идеальный порядок, все следы вчерашнего праздника уже испарились, а на кухне аккуратными шеренгами выстроились помытые стаканы, рюмки и прочие столовые приборы. Ладно, будем и мы собираться.
Впрочем, бухтел я зря. Почистить зубы и найти чистые носки в рюкзаке оказалось делом недолгим, поэтому если не через пять, то максимум через шесть минут я уже стоял в кроссовках в прихожей и натягивал на себя утеплённую непродуваемую ветровку.
— Давайте, давайте, давайте! — торопил нас Кузнечик, как будто где-то был пожар и без нас там никак не обойдутся. Мы с Мироном молча зевали и также молча выполняли все его распоряжения.
На улице оказалось темно, сыро и противно. Как там было в песне у моего любимого барда?
Туманным бархатом сезона,
Окутан мокрый променад.
И ты сказал солидно и резонно:
«А город всё же мрачноват!»
Мирон правда ничего не говорил. Он молча посмотрел на небо, вытер с лица капельки влаги, буквально висящей в воздухе, вздохнул и молча забрался на заднее сидение автомобиля.
— Слушай, а ты всегда открываешься так рано? — закурив, спросил я у приятеля, когда мы уже выруливали со двора. Сигарета, конечно, неважная замена завтраку, но и круглосуточных кофеин в Чикаго, как называли Чкаловск местные, в поле зрения тоже не наблюдалось.
— Я стараюсь начинать работу не позднее шести утра, — пояснил Костян, выруливая на окружную. Сегодня, в отличие от вчерашнего вечера, он вел машину уверенно, но очень аккуратно. — Как правило, первые два часа у меня золотое время. Местные алкаши тащат сдавать то, что им удалось где-то спереть ночью. Причём чаще всего они сдают это по цене чёрного лома, а если покрутить и рассмотреть повнимательнее, то оказывается, что можно отыскать много деталей из цветного металла. Цветмет — это уже мой чистый заработок. Особенно хорошо, когда приносят старые бытовые приборы. Там иногда попадаются в пайке золото или платина.
