— Так шо, вешать или хде?
— Вешай, — отмахнулся дед. — Я его мальчишкой знал, Матьку. Родители у него были хорошие люди. А сын алкаш.
Он наклонил джойстик, закрепленный на подлокотнике, и коляска с тихим жужжанием двинулась к столику. Алексей Павлович вынул бутылку из ведерка и хмыкнул:
— И у меня дома алкашка! Вика, где мои дети?
— Я Ева, — с улыбкой ответила. — Даша пошла с Семеном играть в теннис, Данила отлучился, а Эля поднялась наверх.
— Ба, да мне придется вас брать на работу личным ассистентом! — дед ехидно прищурился, разглядывая меня, и достал из-за пояса рацию. Самую настоящую рацию, ей-богу! Нажав на кнопку, сердито сказал в микрофон: — Тома, это Алексей, прием. Тома! Прием!
Я с интересом наблюдала за этим занимательным персонажем. По-моему, они тут все прелюбопытнейшие, но дед — это нечто. Он всю прислугу оснастил рациями, или кто-то удостоился высшей чести особенно? Из динамика послышался треск и шумы, а потом женский голос откликнулся:
— Это Тома, прием.
— Тома, обед в столовую, как поняла? Прием.
— Обед в столовую, вас поняла.
— Тома, прием.
— Тома, слушаю.
— Общий сбор. Прием.
В рации замолчали, только потрескивания были слышны. Потом Тома недовольно откликнулась:
— Алексей Павлович, могли бы и сами всех позвать. Прием.
— Тома, ты лодырь. Лишу премии. Отбой.
Дед оглянулся на меня и буркнул:
— Видели, Таня? Никто не хочет ничего делать.
— Ева я, — фыркнула, едва удерживаясь от смеха.
— Да неважно! Аркадий!
— Да, Алексей Павлович? — усач поправил повешенную картину и вытянулся перед дедом по стойке смирно.
— Где твоя рация?
Тот выхватил рацию из-за пояса, нажал на кнопку и выставил вперед. Алексей Павлович тяжко вздохнул и скомандовал:
— Объявляй общий сбор.
Аркадий откашлялся, прижал пальцем кнопку и сказал в микрофон:
— Это Аркадий. Общий сбор в столовой. Прием.
В рации трещало, ответа не предвиделось. Аркадий взял сумку и, разгладив усы, ушел.
— Сумасшедший дом, — пробормотала я, борясь с желанием допить Дашину бутылку из горла. Нет, правда… Они все тут с прибабахом, причем один краше другого. А у главы семьи самые жирные тараканы. Надо же такое придумать: по рации собирать домочадцев на обед!
А Алексей Павлович обернулся ко мне и строго глянул:
— А чего это вы ругаетесь, Настя?
— Я Ева, — ответила твердо. — У вас тут немного… Странновато.
Дед махнул рукой. Его лицо омрачилось, под глазами залегли тени. Даже жалко его стало. Интересно, почему он в кресле? В аварию попал или это возраст? Сколько ему лет?
