Через полчаса давки в метро и два раза оттоптанных ботинок Зоя стояла перед зеркальным фасадом и озадаченно смотрела на название «Шоу-бар». Ладно, в принципе, ей совершенно всё равно где работать… Даже если там показывают стриптиз.
Позвонив в пупочку звонка, Зоя вздохнула несколько раз, чтобы успокоиться. Замок щёлкнул, и в щель между дверью и косяком выглянул дядька лет сорока, бритый налысо и с татуировкой-иероглифом на виске. Басом спросил:
— Чего надо?
— Я… на работу… устраиваться… — пропищала Зоя, сама не своя от страха. Дядька мотнул головой:
— Вакансий нет.
— Как же? Мне сказали, требуется уборщица, приходить к семи вечера…
— А-а-а… Уборщицей! — он приоткрыл дверь пошире и отступил: — Ну, проходи.
Так Зоя впервые оказалась в этом месте пошлых развлечений и откровенного разврата.
Внутри было тихо, сумрачно и пахло смесью ароматических палочек и крепкого алкоголя. Охранник проводил Зою по коридорчику и толкнул простую деревянную дверь:
— Милена, к тебе уборщица.
Зоя робко вошла, оглядываясь по сторонам. Она ожидала увидеть постеры стриптизёрш и неприличные статуэтки, но кабинет администратора оказался строгим и аскетичным. Бумаги, компьютер, шкафчик для досье, стол, стул, кресло. Лишь одна деталь выбивалась из общего стиля — стойка с плечиками, на которых болтались короткие разноцветные платьица, с блёстками и без, а под ней — ряд самых разных туфель на длиннющих шпильках. За столом сидела женщина в деловом костюме и с пучком волос на затылке. Она подняла глаза на Зою и осмотрела с ног до головы, потом спросила:
— Санкнижка есть?
Женщина говорила с лёгким акцентом, но, откуда она родом, было непонятно. Зоя сделала два шага и протянула ей книжечку. Милена листнула, проверив даты и печати, снова подняла глаза:
— Сегодня сможешь приступить?
— Да.
— Пошли, покажу фронт работ.
Она поднялась, обойдя стол, и Зоя увидела, что Милена маленького роста, но туфли на платформе и шпильках делают её значительно выше. Впрочем, держалась она на каблуках очень уверенно, процокав до выхода, дождалась, пока Зоя выйдет в коридор, и заперла дверь.
— Значит так. Мы открываемся в восемь. В это время всё должно блестеть. Закрываемся с последним клиентом. Были дни, когда мы расходились в десять утра. До двенадцати сюда приходить нет смысла, девушки спят за стеной, лучше их не будить. С двенадцати до восьми можешь приходить в любое время, мне без разницы, здесь всегда кто-то есть.
