Сжав руку Тиля, я наклонилась, чтобы посмотреть в глаза Дайго. Они блеснули серьёзно:
— В повозке вам будет удобнее везти кота. И выздоравливающего кяэрри.
— Его зовут Тиль, — сообщила я доверительно. — А кота зовут Шакил.
— Как вам будет угодно, драгоценная ари.
Он опустил глаза, фигура его, сидящего на голом полу возле меховой подушки с углублением, выражала готовность защитить большого пятнистого сосунка от любых покушений. Шак спал, развалившись на спине и раскинув лапки в стороны, будто на материнском брюхе. Я спохватилась:
— Дайго, перебирайся на кровать, застудишь всё хозяйство!
А потом посмотрела на Тиля. И мне стало любопытно. Забравшись с ногами на покрывало, спросила с интересом:
— Мальчики, а как вы уживаетесь друг с другом?
Оба уставились на меня непонимающими глазами. Я покрутила рукой в воздухе, уточнила:
— Ну… Вот покемоны… В смысле, кяэрри в гареме хотели Тиля убить. Ну, понятно, ревность, зависть… А вы двое? Ведь вы оба мне нравитесь! Как вы друг к другу относиться будете?
Дайго медленно поднялся, разминая затёкшие на холодном полу ноги. Ёлки зелёные, а если бы я не пришла, он так и остался бы сидеть и мёрзнуть? Наверное, в этот самый момент ко мне пришло осознание своей ответственности. Я велела сторожить кота — наложник сторожил кота и не сдвинулся бы ни на сантиметр! Теперь придётся думать не только за себя, но и за тех, кого я приручила. То есть, тех, кого мне подсунули без моего согласия…
Теперь Дайго стоял передо мной, как воплощение античной греческой статуи. Мускулистой и неебически прекрасной. С одной только разницей: у статуй были очень маленькие члены. Но к чёрту античную Грецию, как же хорош мой личный Аполлон! А с другой стороны — прелестный курос, не такого мощного сложения, но гармоничный и милый. На фоне так любимых здешними женщинами покемонов, оба наложника слишком широкоплечи и высоки. А как по мне — в самый раз!
Наложник склонил голову и сказал своим обычным тоном — вежливым и обстоятельным:
— Мы не знаем ревности. Ари мудра, ари знает, что делает, как и когда.
Я повернулась к Тилю. Он улыбнулся:
— Драгоценная, вы величайшая ценность нашего народа! Многие мечтают лишь на миг прикоснуться к подолу вашего платья, а нам выпал шанс касаться вашего тела и ублажать его.
Дайго добавил, опустившись на колено перед кроватью:
— Позвольте нам быть рядом всегда. Даже если касаться вас нельзя.
— Кто тебе сказал такую глупость? — я протянула руку и коснулась его щеки. Лёгкая однодневная щетина не портила ощущений. Мне даже показалось — что-то родное, как будто из моего мира… Ввести, что ли, моду на небрежную небритость? — Иди сюда, Дайго. И ты, Тиль. Идите оба ко мне.
