— Кто мне звонил из Братиславы?
— Говорю же вам — не знаю. Передали только, чтоб вы ни о чем не беспокоились. Покой лечит. Ясно?
— Не ясно. — Ян безуспешно попытался встать с постели.
— Вы с ума сошли? Я вас поднимать с пола не буду! Помереть захотелось?
— Вас лишили б за это премии?
— Нет. Но мы маленькая больница, у нас даже морга нет. Вы не представляете, сколько хлопот бывает с мертвяками. Теперь ведь как? Все экономят бензин и труп не хотят везти даже в соседний район. Пускай, дескать, на месте разлагается. — Врач рассмеялся. — Я вас напугал, да?
— И на меня нет бензина?
— На вас нам пока он и не нужен, — сказал врач. — Если хотите, можем положить к вам в палату еще одного пациента. Для компании. Но, кроме старика Гергата, других больных нет. А у Гергата одни разговоры — о смерти, хотя всех болезней у него только сломанная рука. Но старикам при любом недомогании мерещится верная смерть. Не правда ли?
— Я здоров, — сказал Ян. — И попал к вам по недоразумению.
— Ничего себе недоразумение! — воскликнул врач. — Вот, поглядите, — он помахал рентгеновским снимком. — С такой картинкой шутки плохи.
— Что я смыслю в ваших снимках! С не меньшим успехом можете показать мне снимок обратной стороны Луны.
— Ну вот, а сами удивляетесь, что я не знаю, из какой конторы вам звонили.
— Почему у вас нет своего морга? — не унимался Ян.
— Потому что мы не думаем о смерти, — снова захохотал врач и включил кнопку приемника, работающего от сети. — Хотите послушать музыку?
— Нет, — отказался Ян. — Я хочу спать.
— Через час вам сделают еще укол и тогда спите хоть до завтра. Вами интересовались из района. Должно быть, вы большая птица, — предположил врач. — Потому вас и положили в эту палату. Она предназначена для важных персон. Ясно?
Ян поднял взгляд и увидел над собой муху.
— Вот она! Видите — опять прилетела.
— Мухи пациентов не выбирают. — Врач достал из кармана газету и прибил муху к стене. — Теперь довольны?
— Спасибо, — поблагодарил Ян. — Мир прекрасен и удивителен.
— Да уж наверное.
…Он покорно позволял себя колоть, ел вываренное мясо, застревавшее в зубах, запивал его приторно сладким чаем, спал, изредка перебрасывался словом-другим с врачами или сестрами.
С сестрами разговаривать было интереснее. Ему нравилось вгонять их в краску, смущать своими высказываниями. Все они были незамужние, неискушенные девицы, здешний городок не сулил им широких знакомств с мужчинами. В ответ на его чересчур откровенные суждения они заявляли, что, не будь он тем, кем есть, его сочли бы хулиганом.
