Два человека ведут между собой принципиальный поединок. И дело уже не в том, кто кого одолеет по результатам одной конкретной ревизии. С самого начала нам ясно, что Морьяк не поддастся ни на какие посулы, что он сумеет устоять и перед «силовым» давлением со стороны многочисленных покровителей Арендарчика. Гораздо важнее другое, над чем и призывает подумать писатель. Почему арендарчиков расплодилось так много? Как общество могло допустить, чтобы они настолько вошли в силу, что даже навязывают ему свои правила игры?
Именно над этими «проклятыми» вопросами мучительно размышляет симпатичный, скромный, слегка чудаковатый — не от мира сего — главный герой «Кегельбана». Составляя свой отчет в номере захолустной гостиницы, он мается прежде всего чувством одиночества, не физического — нравственного одиночества. «Я верю в справедливость, — говорит он Арендарчику. — Мы на каждом шагу кричим, что строим новый мир, а тут, понимаешь, ради каких-то твоих приятелей взять и отступиться от правды. Я против этого». А в ушах стоит надменный ответ бывшего однокашника: «Значит, ты против всех». Этой сентенцией Арендарчик задел Морьяка больше всего. И не столько простуда, сколько душевное потрясение уложило нашего героя в больницу.
Ян Морьяк сумел в конце концов найти моральную опору — в непосредственном начальнике, старом коммунисте Кагане, в свое время рекомендовавшем его в партию, в товарищах из партийного комитета. Он не впал в пессимизм даже тогда, когда по выходе из больницы носом к носу столкнулся в стенах родного учреждения с непотопляемым Арендарчиком. Того хотя и освободили от директорства, но тут же перевели с повышением в Братиславу. Пережив свой нравственный катарсис, Морьяк знает теперь, как бороться с порочной практикой кегельбана. Круговой поруке зла необходимо противопоставить объединенную силу добра, которому надо отказаться от «банального принципа: молчание — золото», ибо «нет страшнее вины, чем молча проходить мимо зла, молчать даже тогда, когда высокими словами прикрываются самые низменные цели».
Эту книгу, изданную в Словакии, мы с особым интересом воспринимаем сегодня в общем контексте глубокой перестройки, происходящей в нашем обществе. Время твердо назвало свои приоритеты: гласность, которая вытесняет келейность, реальные результаты вместо бахвальства и показухи, личная ответственность за порученное дело, не подменяемая ссылками на обстоятельства… «Все хотят жить лучше, — размышляет Ян Морьяк в конце книги, — но всем нам, нам самим надо стать лучше». Решительное, революционное обновление общества немыслимо без участия подавляющего его большинства. Человек является важнейшим фактором, именно он определяет успех начатой перестройки, будь то в братской Чехословакии или в Советском Союзе.
