Генерал Милков даже забыл про шахматы: ого, видно, титулярный советник — не просто титулярный советник… Осведомлен даже о том, что было в 1882 году.
— А откуда взялся в таком случае Молоствов? — спросил генерал уже из чистой любознательности, так как лично знал Молоствова.
— История еще более длинная. Ну если уж так вам хочется… Правнук великого полководца умер бездетным. Сестра его, Любовь Александровна, вышла замуж за военного агента в Вене, офицера Преображенского полка Молоствова. От этого брака родилось четыре сына, младший из которых и есть полковник Молоствов.
— М-да. Вот уж воистину сказано, что природа, израсходовав силы на предков, отдыхает на потомках. Пользуется правом личного доклада самой императрице! А за какие-такие заслуги? Один разъезжает в личных поездах, лижет государыне ручку, а другой весь век на побегушках…
— Имущественное неравенство. Впрочем, это не по моему ведомству.
— Ну, а что там в верхах толкуют насчет войны? Вы-то должны кое-что слышать. Как государь, государыня?
Милков все еще «прощупывал» нового знакомого, стараясь определить, какую же все-таки ячейку занимает он в сложном организме военной или чиновной бюрократии. Как психолог, Милков знал, что сущность человека всегда выражается в том, что он говорит и как говорит. У бедного чиновника, например, не может быть такой простоты обращения с вышестоящим по званию, какой обладает этот Михайлов. Несомненно, ему приходится все время тереться в высших сферах, где неизбежно вырабатывается критическое отношение к сколь угодно большим величинам, будь то титулованные особы или сам царь.
И собеседник, словно угадав мысли Милкова, сказал:
— Не так давно от отца Владимира (вы, должно быть, знаете его: он член Государственной думы, священник «Собственного военно-санитарного поезда императрицы Александры Федоровны», близкий друг штальмейстера двора генерала Римана) слышал я довольно-таки примечательную историю. Она должна заинтересовать и вас.
«Ну вот, все прояснилось, — подумал Милков, — мой новый знакомец — распутинец. Как это я сразу не сообразил? Нужно держать ухо востро… Такого человека недурно иметь про запас…» Генерал приказал жандарму распечатать еще одну бутылку абрау-дюрсо.
— Так что вы слышали от священника Владимира Попова?
— Ах, да… Это, собственно, предание с налетом мистицизма.
«Так и есть — курьер Гришки Распутина!»
— Да, да, я слушаю с величайшим вниманием.
— Речь идет о причинах войны. Некоторые выдвигают социальные и экономические причины. Но все дело, оказывается, в том, что над родом австрийского императора тяготеет рок.
