Мустафа, хоть и кажется великаном в своем тулупе и чекмене, в самом деле отнюдь никакой не великан. Ростом он даже ниже среднего, но жилистый, сильный. Оттого, что жилистый, незаметно даже, стареет он или нет. Какой был тридцать лет назад, такой же остался и по сей день, все тот же Мустафа, сын Хамракула, внук Нуркула, трудяга, вечно занятой человек.
Трудно что-либо сказать о других стариках, но Мустафа один в состоянии нагрузить на осла пудов пять. Может ли он нагрузить пять пудов на коня, мы не знаем, ибо Мустафа еще ни разу не держал коней. Мустафа считает, что кони — это удел больших людей, пускай они и ездят на них. Поэтому, хотя он не слишком разбирается в скачках, но то и дело расхваливает пегого мерина колхозного председателя. Даже грудастый белый скакун Якуба-козлодера, чистейший карабаир, не кажется ему таким породистым, как тот щупленький председательский мерин. «А почему это лошадь Якуба-козлодера так вперед рвется? — да все оттого, что у нее душа болит, — думает он. — Якуб-то-козлодер бьет своего коня без пощады, как же ему не прорваться сквозь толпу всадников? Попробуй не побеги, когда тебя камчой по голове бьют! Якуб-козлодер бьет, а ему еще за это деньги платят…» Так Мустафа думает о белом скакуне Якуба-козлодера, но об этом никому не говорит. Даже своей старушке. Боится, как бы старушка не засмеяла его. Но выскажи он ей свои мысли, она бы его не засмеяла. Слишком она уважает своего старика. Она-то знает, что многие одногодки Мустафы давно передвигаются только с помощью палки, стали ворчливы, как дети, а Мустафа — нет, держится сам, бодро тащит пока свои кости… Есть еще, значит, сила, есть, значит, за что уважать старика. Скажем, Назар Махдум, сын муллы Сунната, одногодка Мустафы, сперва взберется на осла, а потом кричит жене, чтобы та отвязывала осла от привязи. Да еще сердится, что жена такая нерасторопная. Это называется, он едет на мельницу… Да и там, на мельнице, пальцем не пошевельнет, ждет, пока мельник сам не погрузит на осла мешок с мукой. И еще ворчит на мельника, он, мол, такой да сякой… Разве Мустафа так когда-нибудь поступил бы? Вон сколько лет живут вместе, хоть бы слово дурное сказал!.. Совесть, значит, есть у старика. Умрет, но никому не станет обузой!..
Когда надо резать бычка у Мустафы, мясник Бако всегда приходит один. Больше никого не приглашают. Вдвоем они быстро справляются с бычком, схватят и мгновенно свалят его на землю. Мустафа сам свяжет бычку ноги, потом уйдет, чтобы не видеть крови. А мясник Бако спокойно развяжет свой холщовый мешок, возьмет оттуда топор и бьет по голове лежащего на земле бычка, наметив попасть ему между глаз. Это он так привык работать на большой городской бойне. Там всегда топорами оглушают быков. Этого бычка можно даже не оглушать, так он смирно лежит у ног, но мясник Бако так уж привык — оглушает. Только потрет свой длинный тонкий нож и вонзает его в шею бычка…
