Какая страшная ночь! Жуткая! Кошмарная! Я лежу с широко раскрытыми глазами, сердце колотится, дрожу, как в лихорадке, вся превратилась в слух. Снова слышу шум колес. О Господи Боже, прошу, помоги нам! Мимо проехал грузовик. Слышу гудок автомобиля. Это здесь? За нами? Или за кем-то еще? Прислушиваюсь, напряглась так, что, кажется, сейчас внутренности лопнут. Слышу звяканье ключей, открылись ворота напротив. Они вошли. Немного подождали. Это было ужасно. Потом они вышли, забрав с собой кучу народу, детей, стариков. Одной женщине так плохо, что она не может ни стоять, ни сидеть. Аресты ведет какой-то жирный боров, который все время орет по-русски: «Садись, сейчас садись». Она посадила детей в фургон.
Облава этой ночью была ужасной. Я не могла дождаться рассвета. И наконец! Но это еще был не конец. Теперь, при свете дня, мне видно отчаяние, насилие, беззаконие. Кто-то плачет, дети просят хлеба. Им сказали, что поездка займет четыре недели. Бедные дети, родители, старики. В глазах у них безумный страх, отчаяние, отреченность. Они брали с собой все, что могли унести на щуплых плечах, туда, куда они не доберутся. Бедные «беженцы» с другого берега реки Сан… Их везли в Биробиджан. Их будут везти в закрытых темных вагонах, зараженных паразитами, по пятьдесят человек в каждом. Они будут ехать без воздуха, в грязи. Наверное, они голодные. Они будут ехать много долгих недель, с умирающими детьми, они будут ехать по этой счастливой, свободной стране, прославляемой в песне:
Широка страна моя родная,
Много в ней лесов, полей и рек!
Я другой такой страны не знаю,
Где так вольно дышит человек.
А сколько их доберется до места назначения? Сколько их умрет в пути от болезней, заражений, от тоски? Когда они наконец достигнут конца своего спецпоселенческого маршрута, их засунут в землянки, голодных, изнуренных (как те, кто уже уехал), и в этом медленном умирании, как ни странно, именуемом жизнью, они будут любоваться райской землей счастливых трудящихся, слушая песню:
Человек проходит, как хозяин
Необъятной Родины своей.
О! Сколько воды утекло в реке Сан (говорю это, хотя реку Сан мне не видно) после нашего последнего разговора?! Я слегла с острым расстройством желудка, головной болью и другими кошмарами.
Наша поездка к Тициу день за днем откладывается. Теперь от летних каникул осталось немного, но мы все равно едем. Я увижу Лилу. Но! Но! Ты знаешь Лилу? Нет? Жаль! Стыд и срам! Это моя замечательная, золотоволосая кузина и подруга. По идее, моя настоящая подруга – Нора, но это совсем другое. С Лилой я делюсь всем, а с Норой… ну… не настолько. Перед Лилой я ничего не стесняюсь, не смущаюсь. Моя замечательная маленькая кузина, спутница моего детства, создатель шрама у меня на правой щеке около носа (ну, очень маленького). Нам всегда есть о чем поговорить. Мы вместе находим что-то приятное, мы придумываем розыгрыши. Лила, о, Лила! Помнишь? А там он, он, он…
