– Ф-р-р… и что? Ты прям божественную истину открыл. Конечно, так делают!
– Но ты ведь не ощущаешь? Нет. А я да. И это… демотивирует.
– Все у тебя как-то сложно, Эб. С вывертом-подвыпертом.
– Еще жалеешь, что не обладаешь способностями?
– Пожалуй, нет. Я сладких бабцов ни на что не променяю. Слуша-ай…
– Иди-ка ты знаешь куда, Ли! Что пристал? Других тем нет?..
– Да мне скучно. Ползем тут как два глиста в заднице, и света в конце тоннеля пока не видно.
– Ну так шевели культяпками резче! Тогда, может, и доберемся быстрей.
– О-хо-хо! Да у нашего малыша командирский голос прорезался! Тебе восемнадцать-то есть, пацан? Взрослеешь и матереешь прямо на глазах.
Так они и шли – оскальзываясь, порой падая и поднимая брызги, беззлобно переругиваясь и перешучиваясь. В полной темноте, от которой у иного слабонервного остановилось бы сердце. Под влажный плеск воды, перестук капель и сиплое хрюканье, издаваемое клапанами противогазов.
Беззлобная ругань и болтовня, взаимные шпильки на самом деле играли важную роль. Помогали не концентрироваться на окружающем, хоть ненадолго отрешиться от мысли, что над головой огромные массы камня и воды. И что никто не знает, куда на самом деле направились двое молодых ребят, представившихся начальнику смены рудника горными инспекторами. Никто не будет их искать и горевать, кроме, пожалуй, одного-двух близких знакомых.
Но затем тьма и тишина сгустились так, что и неловкая грызня, которую пытались изображать, заглохла. Лишь плеск воды да сиплое дыхание остались в целом мире.
– Слушай, Эб, – сказал старший из путников, не выдержав звенящей пустоты норы.
– Что, Ли?.. – отозвался второй, явно озадаченный интонациями, прозвучавшими в голосе напарника.
– Тебе вообще это нравится?
– Что именно?..
– Ну… быть искателем.
– Наверное. А почему спрашиваешь?
– Не знаю. Просто правда скучно.
– Скучно???
– Знаю, звучит нелепо, особенно в данной ситуации. Но подумай. Что мы делаем обычно? Таскаемся по аванпостам и этим паршивым рабочим поселкам, прикидываемся то механиками, то рудокопами, то археологами. В книжках в основном роемся, басни всяких пьянчуг выслушиваем и снова куда-то двигаемся. Раз в полгода залезем в какой-то грот или заброшенные катакомбы, но и там тухляк. Прокопаться сутки в грязи, чтобы достать пару камней и, если повезет, пару-тройку годных, не вышедших из строя артефактов. И те Старик не тащит перекупам сразу же, а складывает в кубышку.
– Изучает. И если становятся неинтересны, тогда продает.
