— Типун тебе на язык, — заворочался в своем углу Новиченко.
— Зачем маяться? Порубать — и вперед, — предложил Сычев.
— Все равно уже не уснем, — поддержал его Новиченко.
— Ладно, будем сниматься, — согласился Петр.
Перекусив, разведчики освободились от лишнего груза, стали на лыжи и направились к намеченному месту засады — мосту. Удача пока была на их стороне: мороз ослабел, пошел мелкий снежок, и им не пришлось маскироваться.
К мосту они вышли задолго до рассвета и, оборудовав укрытие, залегли в засаде.
Время тянулось томительно медленно. Наконец бледно-розовая полоска окрасила горизонт на востоке, и ночная мгла рассеялась. Наступил рассвет. В душе Петра поселилась тревога — опасение, что «опель» по какой-нибудь причине не появится на дороге в обычное время, не давало ему покоя. О том же думали Сычев с Новиченко; они бросали тревожные взгляды то на дорогу, то на часы. Стрелки лениво ползли по циферблату и бесстрастно отсчитывали секунды и минуты до восьми пятнадцати, когда зеленый «опель» должен был появиться на дороге. В запасе оставалось около четырех минут.
Первым услышал гул мотора Новиченко и сорвавшимся голосом крикнул:
— Едет! Едет!
Петр напряг слух. Сердце, забухавшее словно кузнечный молот, глушило звук.
— Слышу. Ну, давай! Давай! — торопил Сычев.
Здесь уже сам Петр увидел, как на выезде из лесополосы показалось зеленое пятно. Оно приближалось и быстро росло в размерах. Это был «опель»! Теперь все решали быстрота и натиск. Петр выбрался из укрытия и подал команду:
— По местам, ребята!
Сычев и Новиченко, передернув затворы автоматов, встали по обе стороны моста. Петр поправил на рукаве белую повязку, которая должна была убедить гитлеровцев, что перед ними полицейский, и вышел на дорогу. «Опель» стремительно приближался.
«Сто… Девяносто… Восемьдесят…» — мысленно считал Петр, а когда до машины осталось метров сорок, суматошно замахал руками и бросился навстречу.
Прошла секунда-другая, водитель ударил по тормозам. «Опель» пошел юзом и остановился в нескольких шагах от Петра.
— Минен! Минен! — на ломаном немецком истошно закричал он и, ухватившись за ручку дверцы, склонился над боковым стеклом.
На него таращилась рыбьими глазами растерянная физиономия капитана. Что-то сказав водителю, он приоткрыл дверцу, пробежался взглядом по Петру, Новиченко и задержался на Сычеве. В следующее мгновение холеное лицо капитана исказила гримаса ужаса, и сдавленный вскрик «Bandit!» как бич подхлестнул водителя. Он судорожно засучил ногами и руками: «опель» фыркнул мотором и прыгнул, подобно лягушке, на Петра. Тот едва успел увернуться и слетел в кювет.
