Они встретились взглядами. В выражении глаз Рязанцева не было того леденяще-обжигающего и беспощадно-обвинительного блеска, который Петр видел у Макеева и ему подобных. В них читалось обыкновенное любопытство, а сама поза Рязанцева не таила в себе скрытой угрозы. Особист с нескрываемым интересом разглядывал Прядко. Тот смутился и не сразу понял, что к нему обращаются.
— Здравствуй, Петр Иванович. Чего стоишь? Проходи, садись, — с характерным оканьем заговорил Рязанцев.
— Э-э… Здравия желаю, товарищ капитан, — сбивчиво произнес Петр и присел на крайний стул.
— Подсаживайся ближе.
— Уже насиделся.
— Все на Макеева злишься? — догадался Рязанцев и добродушно заметил: — Не держи на него зла, что поделаешь — война.
— Значит, людей по одному слову можно в расход пускать?
— Так уж по одному слову?
— А что, разве не так? Сорок шесть говорят одно, а какой-то гад лепит другое, и ему верят. Если так дальше пойдет, то скоро воевать некому будет, — не сдержался Петр и пожалел о том, что сказал.
Синева в глазах Рязанцева сгустилась, губы сошлись в тугую складку, а пальцы сжались в кулаки. Петр поник и приготовился к потоку брани и угроз. Прошло мгновение-другое, и ставшую вдруг вязкой тишину нарушил голос особиста, в нем зазвучал металл:
— Говоришь, по одному слову — и в расход? Если хочешь знать, то на тебя их вагон и маленькая тележка, но ты-то живой.
— Пока.
— Брось, нечего раньше времени себя в покойники записывать. Там, — Рязанцев ткнул пальцем вверх, — тебя не ждут.
— Я… Я… Это Макеев…
— Дался тебе Макеев. Вот что, Петр, давай-ка виноватых искать не будем — не благодарное это занятие. Но врага проморгать ни Макеев, ни я не имеем права. Такая наша служба.
— Понимаю, но когда сорок шесть говорят одно, а Макеев их херит какой-то вшивой бумажкой, как быть? — твердил свое Петр.
— Да что ты заладил: сорок шесть да сорок шесть.
— Другого ничего не остается. Вы же не верите ни одному моему слову.
— Слово, конечно, к делу не пришьешь, но…
— Вот-вот! Получается у меня один выход: бежать к фрицам за справкой. И словечко же Макеев придумал — пособник. Тоже мне нашел…
— Стоп, Петр Иванович, не лезь в бутылку! — оборвал его Рязанцев. — Давай договоримся, если хочешь, чтобы разговор получился, то запомни: первое — оценки своим подчиненным я как-нибудь сам дам и второе — в контрразведке вшивых бумажек не бывает.
Петр потупился и невнятно пробормотал:
— Понял, товарищ капитан, но без вины виноватого во враги народа записать — это…
