И вот сейчас Ули, почувствовав мои колебания, подбросил мне эту картинку. А затем прислал и вполне отчетливую мысль: давай, хозяин… мы сможем… я готов.
– Мда? – скептически переспросил Макс, когда я поделился с ним новостями. – А обратно-то он тебя в эту личину потом вернет? Или ты передумал становиться карателем?
Вопрос был сложным. Менять личину насовсем мне бы не хотелось, но, оставаясь тяжелым, местами неповоротливым мастером Шалом, я не смог бы незаметно перемещаться по крышам. В таком виде мне будет непросто висеть на стене или влезать через окно. Опять же, голос у Шала другой, более грубый и хрипловатый. Поэтому ради собственной безопасности мне бы стоило вернуть личину Рани, а к утру снова стать таким, как сейчас.
Но потянет ли Ули такую нагрузку?
«Потяну», – пришла от улишша спокойная мысль, стоило об этом подумать. А хвост воинственно щелкнул зубами и для верности обвил меня за шею.
– Ну тогда рискнем, – решил я и, поскольку Макса мы навещали исключительно в темное время суток, тут же и предложил малышу попробовать. А чего время терять? До рассвета осталось рина четыре. Успеем пробежаться до нииса и обратно.
Правда, прежде чем менять личину, я счел за лучшее снять с себя одежду и амуницию, включая тагор и поисковый браслет. Мало ли… вдруг это создаст Ули ненужные хлопоты?
Малыш, терпеливо дождавшись, пока я закончу разоблачаться, посоветовал присесть на кресло. Я, не желая в случае чего грохнуться мордой в пол, послушно сел. После чего закрыл глаза. Постарался расслабиться. И, ощутив, как ни с того ни с сего заломило затылок, открыл глаза.
– Ты испачкал мне мозгами обивку, – хладнокровно заявил Макс, когда я оглядел свои истончившиеся руки, появившуюся на теле окровавленную рубаху и драные штаны. Чумазый, босой, со слипшимися на затылке волосами… – Хотя как эксперимент это было весьма занимательно.
– Да уж, – отозвался я мальчишеским голосом и, поднявшись на ноги, с некоторым беспокойством взглянул на спинку кресла: она и впрямь оказалась запачкана кровью, но особой грязи я не развел. Изя быстренько меня подлечил, а Ули один в один воспроизвел ту одежду, в которой Рани встретил свой последний закат.
– Как ощущения? – полюбопытствовал дом, когда я прошелся туда-сюда и на пробу подпрыгнул.
– Нормально. Отвык уже от этого тела, но в нем гораздо привычнее. Другой вес, центр тяжести, гибкость… по крышам бегать – самое то. Пакость, ты чего на меня так уставилась?
Сидящая на столе нурра с гулким звуком захлопнула разинутую пасть, словно только сейчас вспомнила, что я далеко не всегда был широкоплечим загорелым громилой. После чего подняла переднюю лапу, став похожей на охотничью собаку, старательно принюхалась. Удовлетворенно мявкнула и молнией взлетела на мое тощее плечо, стараясь там умоститься.
