Возможно, это не одежда или запах создавали впечатление денег. Возможно, это была уверенность, владение ситуацией — куда бы он ни пришел, этот парень становился главным. А возможно, дело в возрасте. Ему явно было больше тридцати.
Сеона внезапно заслонила его, подарив мне понимающую улыбку.
— Твоя сумочка.
Я покраснела, поглядела на Джима, чтобы убедиться, что он не заметил моего взгляда, и обняла невестку.
Когда Джим приобнял меня за спину, выводя из бара, я в последний раз оглянулась через плечо, увидев, что незнакомец наблюдает за мной. Он поднял свой бокал и, глядя ему в глаза я кивнула с благодарностью, пока Джим не вывел нас из бара.
На следующее утро меня разбудил не звонок будильника.
Это был язык Джима.
Внутри меня тянуло и раздувалось приятное напряжение, заставляя проснуться с резким вздохом. Замешательство царило в течение нескольких секунд. Я лежала на спине, пижамный топ задрался к шее, оголяя грудь.
А затем я почувствовала на клиторе язык.
— О, Боже, — простонала я, посмотрела вниз, и между бедер увидела Джима.
Он смотрел из-под густых ресниц и, не отрываясь, продолжал любить меня своим ртом.
Голова откинулась назад, и я погрузилась в ощущения, пока муж умело играл с моим телом.
Я пальцами вцепилась в простыню, и умело ведомая к оргазму Джимом забыла об удивлении от неожиданности. Я толкнула бедра навстречу, желая больше, всегда стремясь к большему.
За три года Джим отточил это дело на отлично.
Мне не потребовалось много времени; оргазм прорвался сквозь меня волнами, и прежде чем сообразила, Джим был уже на старте. Он вошел в меня, пока я испытывала пик кульминации. Вздрогнув от легкого трения, я обхватила ногами его талию.
Когда отошла от наслаждения, посмотрела на мужа. Джим двигал бедрами, откинув назад голову, закрыв глаза и сжав зубы. Я подняла бедра навстречу его толчкам, чувствуя легкое удовольствие, непохожее на то, что чувствовала, когда он любил меня ртом.
Вскоре после начала отношений мы поняли, что я не получаю оргазм от проникновения. Никогда не признаюсь Джиму, но я просто отключалась, когда он двигался внутри меня. Джим, похоже, не возражал. Он был доволен регулярным минетом. В свою очередь, он всегда сначала любил меня ртом, прежде чем войти внутрь.
— Так… хорошо, — пробормотал Джим, тяжело застонав. Его бедра замерли на секунду, а затем он задергался, кончая рывками.
После того как рухнул на кровать возле меня, он закрыл рукой глаза. Его грудь быстро вздымалась вверх и вниз. Я взглянула на будильник и обнаружила, что у меня есть десять минут до звонка.
