— Райга… райга… райга…
Отпихнув ее ногой как вещь, не нужную и не опасную, он подходит ко мне и грубо, грязной рукой берет меня за подбородок, задирает голову и смотрит в глаза…
Он закрывает от меня свет, я не вижу его лица, совсем не вижу…
— Райга?
Я слышу вопрос в его голосе. Красивый голос, глубокий, бархатный…
— Райга?!
Я понимаю, что он злится, но мне так хорошо и безразлично в сером коконе…
Убийца резко толкает меня и я падаю. Кажется, что где-то далеко, не у меня, течет кровь из пореза… это непонятно… Боль от удара и падения — совсем слабая и я почти счастлива, что можно не выбираться из кокона.
Он хватает меня за волосы, коротко замахивается мечом и, после сильного рывка, я лечу на пол, а темная коса остается у него в руке и мне на лоб и щеки падают свободные короткие пряди… щекотно…
Я неловко пытаюсь встать, но он резко бьет меня ногой в бедро и я снова испытываю тихую радость — боль где-то там, далеко, не со мной… Поблескивает на прикроватном коврике обруч, слетевший с моей головы, впитывается в пыльный ворс кровь, что набежала из под тела старухи.
В дверь клетушки заглядывает кто-то и окликает великана.
— Сабир, баруга крига… кайраг..
Убийца что-то отвечает, а я лежу свернувшись калачиком и испытываю полный покой, теплый и уютный… Я ни за что не покину свой кокон…
Пришедший кивает на меня:
— Райга?
Еще один резкий удар в бедро и я забиваюсь в щель под койкой.
— Дагра!
И оба смеются… А я лежу под койкой и смотрю в стеклянные глаза мертвой старухи…
Холодно… Мне все время холодно и это то, к чему я не могу привыкнуть. Все остальное не важно… Даже голод перестал мучать на третий или четвертый день.
Дни я отсчитываю по лучам света, которые пробиваются в трюм сквозь щелястую палубу. Нас в трюме около двадцати человек и мужчин и женщин. Некоторые прикованы к стенам за ногу на коротких цепях. Первое время, когда меня только кинули сюда, они все что-то хотели узнать, подползали, говорили на разных, но совершенно непонятных языках… Я тупо трясла головой, не понимая, чего от меня хотят эти страшные вонючие люди… Мой плащ и платье остались там, наверху, у убийцы и я все время мерзну. Насиловать меня он не дал. Даже, когда нас, меня и еще двух мужчин, перевели на другой маленький корабль и меня окружили матросы. Тот корабль, на котором мы плыли раньше, горел… Матросов, снятых живыми с моего корабля, приковали. Остальные, ранененые и убитые, устилавшие палубу, остались в огне. Сперва один из выживших пытался говорить со мной, но я не понимала… да и не старалась понять. Это не мой мир и не моя жизнь.
