Беспристрастный страж представлял собой небольшую сферу, всего полметра диаметром, напичканную самой совершенной аппаратурой и мощнейшим вооружением. Собственный гравитационный привод и ртутный реактор в виде источника энергии, позволяли перемещаться в пределах планеты в любой среде: в воде, в воздухе и даже в вакууме.
— Как тебе охрана? — довольно рассмеялись полицейские.
«Однако, крутого мужика охраняют гражданские, — подумал Виктор. Подземный бункер, четыре поста, узкая дверь, глухие толстые стены, да ещё роботы. Видно удержать в другом месте пленника не так-то просто».
— Ну и устроил мне капитан весёлую жизнь, — совсем невесело пробормотал Виктор.
Роботы пропустили Виктора в сопровождении конвойных в помещение, и те, открыв одну из двух дверей кодовым ключом, впихнули арестанта в камеру.
— Просвещайся, пока есть возможность, — хихикнул на прощанье один из них.
В камере стоял полумрак. Немного привыкнув к нему после яркого света коридора, Виктор увидел довольно просторное помещение. Наверное, здесь не так давно находился небольшой склад. В центре располагался массивный квадратный стол, по краям у стен стояли две простые кровати. На одной из них, неудобно вытянувшись на боку, лицом к Виктору, лежал пожилой человек небольшого роста. На первый взгляд, никаких особенностей, указывающих на ненормальность сокамерника, Виктор не заметил. Вполне обычная внешность какого-нибудь профессора из провинциального университета. Виктор подошёл к незанятой кровати и сел. Матрас оказался неожиданно мягким.
— Условия как в отеле, и платить не надо, — тихо пробормотал он.
— Ещё бы воду провели и ванну поставили, и жить можно, — донеслось от противоположной стены.
— Ага, и гарем небольшой не помешал бы, да еду из ресторана, — продолжил Виктор, внимательно посмотрев на открывшего глаза соседа.
— Нет, пожалуй, для гарема я уже староват, — грустно улыбнувшись, не согласился профессор.
— А вы что, правда, ненормальный? — ехидно поинтересовался у него Виктор.
— Кто сказал про меня такую гадость? — вскочил с кровати профессор и выпрямился во весь небольшой рост. — Я профессор имперского университета, последние тридцать лет преподаю философию и никогда, слышите, никогда им не упрятать меня в сумасшедший дом.
— Никогда — это слишком долго, — возразил Виктор, устраиваясь поудобнее на кровати. — Кроме того, почему вы считаете, что наше общество не приют скорби? Мне думается, мы вообще живём в достаточно безумном мире.
