Странно, что на протяжении стольких лет она была для меня безымянной!
— Валя! Поставь музыку!
— Шафутинского? — спросила она совсем по-домашнему.
— А что еще есть?
Она наклонилась к магнитофону. Я услышал, как она взяла в руки несколько кассет.
— Аллегрова, — читала она, не поднимаясь над стойкой. — Алена Апина, Киркоров, братья Гадюкины…
Набор был очень патриотичным.
Я выбрал Апину. Мне нравились ее телевизионные веснушки.
— Только не очень громко. — Попросил я.
— „Два кусочека колбаски…“, — запела певица и напряжение меня отпустило.
Я отпил глоток кофе. Полегчало.
Снова открылись двери кафе, но я уже не испытал того испуга, что в первый раз.
Вернулся Ваня. Сел напротив.
— Кофе будешь? — спросил я.
— Нет. Пошли!
— Сейчас, допью.
Ваня терпеливо ждал. А я не хотел допивать кофе одним глотком.
Когда мы вышли из кафе, Ваня повел меня во двор соседнего дома. В этом заброшенном дворе лежал остов „жигулей“, за ним был мусорник, а дальше, за мусорником, стоял выселенный трехэтажный дом, видно уже не надеявшийся на капремонт. Одни лишь внешние стены и кучи осыпавшихся перегородок, балок и кирпичей внутри.
Тут Ваня остановился.
— Слушай, — сказал он. — Мы будем теперь каждый вечер с пяти и до закрытия в кафе. За разными столиками. Если он появится, ты выходишь и идешь как бы отлить. Сюда, в это место между мусорником и домом. Он выходит за тобой, я — за ним. Ясно?
Я кивнул.
— И еще. Сразу на месте полный расчет, чтобы я тебя уже не видел. Носи бабки с собой.
Эта идея, как впрочем и сам план, мне не нравилась, но было видно, что спорить с Ваней не имеет смысла. Теперь он командовал, и, казалось, он знал, что надо делать лучше меня.
— Когда начнем? — спросил я.
— Сегодня. Зачем расстягивать. Лишний раз на электричке трястись! В пять вечера — в кафе.
Я поехал домой. Принял ванну и пообедал.
Прилег отдохнуть.
Лежал и думал о вечере. Об этой ловле „на живца“. В самом этом выражении было явное неуважение к „живцу“, то есть ко мне. Я был чем-то мелким, вроде червячка» на которого хотели поймать крупную рыбу.
Время шло медленно.
В четыре я вышел из дому. Уже темнело…
Мое место в кафе оказалось занятым. Я взял свою обычную двойную половинку и уселся за ближний к стойке бара столик.
Краем глаза заметил Ваню. Он сидел у входа. Перед ним на столе стоял стакан и открытая бутылка пива.
«На работе не пью» — вспомнил я его утреннюю фразу.
Окинув взглядом первый зал, я понял, что Кости здесь нет.
После второй двойной половинки во рту загорчило. А до закрытия оставался еще час. Было нудно сидеть и ничего не делать. Я взял сто грамм «Кеглевича». Теперь сиделось легче. Мелкие глотки дынной водки мгновенно убили кофейную горечь во рту. Время потекло чуть быстрее.
