Флисс повернулась к Бетти. На лице ее отражались страдание и безнадежность:
– Слишком поздно. Нельзя было отпускать ее одну!
– Нет, – сказала Бетти. – НЕТ!
Она сосредоточилась, пытаясь вспомнить мотив той странной песни. Хотя слов она не понимала, обрывок мелодии застрял в голове, и Бетти принялась вполголоса напевать.
Флисс нерешительно подхватила мелодию и пропела, слегка фальшивя и не попадая в такт, еще небольшой кусочек – что, в свою очередь, подстегнуло память Бетти. А потом Флисс вспомнила кое-что еще – слово на старовороньем: penates. Она пропела его, и Бетти присоединилась, и они продолжили песню, вставляя единственное слово, которое помнили, туда, где оно казалось уместным.
Лодка мягко качалась на волнах, но Агни по-прежнему не двигалась.
«Она умерла, – в ужасе подумала Бетти. – Агни больше нет, и скоро мы с Флисс отправимся за ней следом». При этой мысли шепот в голове зазвучал сильнее, словно приблизившись. Бетти обреченно взглянула на сестру и крепко сжала ей руку. Флисс стиснула ее ладонь в ответ. Теперь она напевала громче и совсем уж невпопад.
А потом Бетти увидела, что Агни слегка шевельнулась.
– Флисс! Кажется, получается!
Они запели еще громче, на этот раз в такт и почти в лад, выпевая единственное известное слово. Постепенно Агни зашевелилась, отрывисто задышала и присоединилась к ним, возвращая мотив в верное русло и вплетая в него потерянные куски. Поначалу она была так слаба, что скорее мурлыкала под нос, чем пела. Но мало-помалу голос окреп, и Агни, перекрывая остальных, принялась плести узор из странных слов древнего языка. Она закрыла уши руками, защищаясь от шепота, который становился все глуше, по мере того как песня заполняла пространство.
Все замерло: воздух, вода, лодка. Ночь как будто задержала дыхание. Огоньки недвижно висели вокруг, как застывшие снежинки в стеклянном шаре.
Агни закончила песню и села:
– Пора.
– Что пора? – выдавила Бетти.
Она, а за ней и Флисс с трудом поднялись на ноги.
– Собрать их.
Агни взяла у Флисс сеть и осторожно ею взмахнула. Огоньки не метнулись в сторону, как юркие рыбки, а остались на месте, и Агни легко собрала их в сеть, словно они были не опаснее, чем пушистые головки одуванчиков. Очутившись в сети, они слились в один большой светящийся шар. Если бы Бетти не побывала только что на краю гибели, ей бы, наверное, даже показалось это красивым.
– А теперь? – прошептала Флисс.
– Мы их осторожно переместим. – Агни, уклоняясь от огоньков, все еще висевших в воздухе, отнесла сеть на корму и аккуратно высыпала ее содержимое за борт. – Папа всегда говорил: как бы мы их ни боялись, их надо уважать.
