На следующий день наш самолет в половине четвертого приземляется в аэропорту Талаги в одиннадцати километрах от Архангельска. На улице дождь. Мы с Миллой садимся в поезд, который доставляет нас на безжизненную маленькую станцию, где мы показываем специальный пропуск, который раздобыл для нас Ивер. Этот пропуск позволяет нам находиться вблизи российской базы атомных подводных лодок.
Охранник, одетый в арктическую камуфляжную форму и меховую шапку, помогает Милле выйти из поезда. Здесь еще лежит снег, отчего ветви елей гнутся к земле. Охранник проводит нас к чему-то среднему между такси и мини-автобусом и говорит, что машина доставит нас в колонию.
ИК-28 федерального казенного учреждения расположена в Коношском районе северной части Архангельской области. Эта колония находится в одном из бывших лагерей ГУЛАГа, созданных в 1930-х годах. Она стоит на плоскогорье, обнесенная тройным забором из бревен и колючей проволоки. Внутри мы видим бараки, отгороженные от административных бревенчатых зданий несколькими заборами из колючей проволоки.
Охранник перед будкой у ворот проверяет наше специальное разрешение, затем заходит в арку, звонит по телефону и снова выходит.
– Идем, – говорит он, когда другой охранник изнутри открывает ворота.
Зона кажется пустой. Людей не видно, кроме чьего-то любопытного лица в окне самого большого центрального здания.
– Где заключенные? – спрашиваю я, пока охранник отряхивает снег с ботинок и стучит в дверь еще одной будки охраны, которая, судя по всему, пристроена к главному корпусу.
– Лесная бригада, – отвечает он.
– Что?
– Работают. В лесу. С бревнами. Сейчас внутри только больные и те, кто работает на кухне.
Тучный мужчина за пятьдесят высовывает голову из будки и изучающе смотрит на нас с Миллой. На нем одна майка и на голове – меховая шапка.
– Ждите, – говорит он и закрывает дверь. Когда он наконец выходит, то уже одет в такую же арктическую форму, что и предыдущий охранник.
– Посещение? – спрашивает он, застегивая молнию на куртке.
– Свейн Борг, – отвечаю я. – Норвежец.
– А-а, – кивает комендант, протягивая сухощавую руку. – Специальное разрешение?
Мы показываем разрешение, он пристально изучает его, перебрасываясь односложными фразами на русском с первым охранником.
– Ладно, – говорит он. – Идем со мной.
Охранник, проводивший нас сюда, отдает честь коменданту и возвращается на пост. Мы следуем за комендантом к главному входу.
– Подождите в столовой, пока заключенные придут на обед. Есть хотите?
