— С праздником! Прижали мы сволочей?
— Еще как прижали!
И, конечно, тногов показывали по всем каналам сохранившегося телевидения, для чего люди собирались вокруг уцелевшего передатчика, как раньше собирались на концерты рок-групп.
Несостоявшиеся захватчики были щуплыми, синекожими, вели себя скованно, и первые несколько часов только пытались с помощью переводчиков вникнуть в суть предъявляемых им требований. Земные военные и политики на их фоне выглядели внушительно и достойно, блеском погон затмевая кое-чьи жалкие мыслишки, почему не удалось прогнуть синекожих раньше. Только самые умные понимали, что «раньше» никакого не было. Ни один корабль тног не появлялся на орбите Земли, ни один синекожий не выдвигал жителям планеты требований. Война велась бесконечной бомбардировкой планеты гигантскими шарами, железными кубами и прочими странными для людей предметами, вызывавшими катаклизмы на Земле.
— Пусть спросят, почему они не применяли бомбы, — умоляющим голосом сказал Джейк экрану, точно представители обороны Земли могли его услышать.
— Вот ты дурак, — снисходительно ответил ему дядя Билл, прикуривая сотую за этот день сигарету. — Зачем им заражённая планета? Они хотели ее чистенькой получить. От железяк вреда-то нет, а разрушения есть. Умные, сволочи.
Джейк сделал вид, что удовлетворился ответом. На экране переводчик подал сигнал готовности и перевел тногам вопрос, который мысленно задавал себе каждый житель планеты.
— Зачем вы бомбили нас на протяжении пятидесяти лет? Какова была ваша цель?
Тног вопросительно посмотрел на переводчика, потом на своего собрата, и снова перевел взгляд на переводчика.
— Бомбили? — неуверенно повторил он, точно сомневался в том, что понял правильно.
— Да, бомбили, — не выдержал сенатор Томпсон. — Шарами и кубами, как еще это называется? Бомбы?
— Шар, — с облегчением согласился тног.
— Куб, — с готовностью подтвердил второй.
— Бомбили, — с ненавистью повторил сенатор. — Бросали в нас. Что вам нужно?
— Бросали, — кивнул тног.
— Зачем? — осторожно повторил переводчик.
Тноги снова переглянулись.
— Хотеть попадать, — недоуменно сказал первый. — Нельзя промахиваться.
— Он издевается? — шепотом спросил сенатор генерала Эдвардса. — Или они нас назначили учебной мишенью?
— Похоже на то.
Тног взял лист бумаги, лежавший перед ним, смял его, и в полной тишине прошел к урне, чтобы опустить туда бумажный комок, после чего выпрямился с видом победителя, утирая капли на синем лбу.
