— А что бы вы делали, будь ваш отец против вашей профессии? — вдруг спросил Гелбрейт. — Уговаривали бы дать вам шанс или делали бы по-своему тайком? Вы извините, что я задаю вам этот вопрос, собственного опыта у меня нет. Мой отец был таким же служакой, как и я, так что моя профессия вполне вписывалась в его понимание семейного дела.
Клинт вдруг поморщился, как от зубной боли.
— Мой был против, — неохотно пояснил он. — В семье все мужчины занимаются банковским делом, уже много поколений. Банкирский дом Клинт и Шенье, если слышали когда-нибудь.
Гелбрейт от удивления развернулся к нему всем корпусом — меньше всего он ожидал увидеть у себя в напарниках представителя самой знаменитой финансовой династии Новой Виктории. Клинт понял его взгляд по-своему.
— Канцелярская крыса, да. Я уже в пять лет знал, чем актив отличается от пассива и как рассчитать потребность в оборотных средствах. У Шенье в этом поколении одни дочери, поэтому я должен был вступить в брак с одной из них и войти в совет директоров.
— Откуда же вдруг полицейский? Романтика? Детская мечта?
— Не совсем, — усмехнулся Клинт. — Просто решил, что некоторые вещи не помешает знать и уметь самому, чтобы исключить злоупотребления. Банкирский дом может возглавить и женщина, Шенье на образование дочерей никогда не скупился, а вот восстанавливать справедливость и честное имя в глазах закона должен все-таки мужчина.
— Были прецеденты? — осторожно спросил Гелбрейт.
— После отделения Урсулы, — нейтрально ответил Клинт. — Мы финансировали промышленность этого региона, и при национализации прокатилась целая волна исков и банкротств, вплоть до обвинений в государственной измене. Но это уже дело прошлое. Отец дал мне время одуматься, но когда понял, что я не собираюсь возвращаться, лишил дохода. Теперь я могу прийти к нему только в случае, если надумаю признать его правоту.
— Ждет до сих пор? — Гелбрейт с сочувствием взглянул на Клинта.
Тот встал и повернулся лицом к сайренам. Его молчание Гелбрейт посчитал признаком задетых чувств, поэтому перестал спрашивать и замолчал, но когда обернулся, увидел, как тот перелез ограждение и как-то странно нажимает ногой на прутья решетки, точно пробует их крепость.
— Что вы делаете? — искренне удивился он.
В эту секунду нога Клинта прошла между железными секциями и ушла под воду, а сам он упал на четвереньки. Тени сайренов ожили, поэтому рывок Гелбрейта вышел поистине богатырским, викторианец рухнул в соседний отсек к медузам с Мумбаи-Два. От удара о воду взметнулся столб брызг, испуганные прозрачные создания стреканули в стороны.
