— Какой идиот написал эту хрень? — шепотом спросил он Марка, который играл странствующего менестреля с гитарой, пока они вдвоем изображали движение по тропинке топтанием на месте.
— Кто б сказал, — злобно ответил тот. — Но судя по тому, что Полип торчит в зале — его работа. Стихоплет, мать его.
Они одновременно посмотрели на гордую физиономию Полипа и остановились возле логова дракона — бутафорского холма с огромной дырой посередине.
— Пришел конец твой, чудище лесное
Довольно ты пугал окрестный люд!
Скорее попрощайся с головою
Ее тебе сейчас я отрублю, — громко сказал Гейл и помахал перед собой пластмассовым мечом.
По сценарию дракон должен был высунуться и подставить ему свою шею, но вместо дракона из дыры выглянул игравший эту роль носатый пятикурсник Блюм по кличке Чибис.
— Голограмму дракона еще не сделали, — заявил он. — Можно я пока так реплики буду говорить?
— Можно, — сказала Кларисса. — На репетиции это неважно.
Марк прыснул — меньше Чибиса на дракона здесь была похожа только бутафорская пальма с большим орехом наверху.
— Дракон, реплику, — напомнила Кларисса.
— Сраженье со злом до скончания века, — старательно проорал Блюм, подпрыгивая на стуле, который был у него под ногами, —
Проклятый удел, зло внутри человека.
И если дракона в себе ты убьешь,
Тогда лишь в награду получишь любовь.
Гейл вздохнул и огрел его плашмя клинком меча по голове.
— Стоп, — сказала Кларисса, вставая. — Что ты сейчас сделал?
— Дракона победил, — удивился Гейл. — Не голову же ему рубить?
— Не в голове дело, — ответила Кларисса, подходя к сцене. — Дракон у нас пока условный, но играть нужно по-настоящему. Где эмоции? Давайте еще раз с начала.
Гейл с Марком снова вышли на тропинку, дошли до логова дракона, и после реплики Блюма Гейл мечом дал ему по шее и энергично затолкал его обратно в нору. Блюм отчетливо матюгнулся и совершенно не по сценарию пнул Гейла ногой в коленную чашечку.
— Стоп, — опять сказала Кларисса. — Никакой зрелищности. И что за отсебятина?
В зал тихонько просочился Вайз, который в этой сцене не участвовал и пришел исключительно ради Клариссы. Он плюхнулся в кресло поблизости и вперил в нее томный взгляд.
— Послушай, — терпеливо сказала Кларисса Гейлу, не обращая внимания на Вайза. — Театр — это игра, в основном воображения, и актерского, и зрительского. Ты вот когда-нибудь воображал себя рыцарем? Представь, что дракон тоже настоящий. Что он угрожает людям, что он похитил принцессу и собирается ее убить, что нет другого способа его остановить его, кроме как отрубить голову, и за это ты его тоже ненавидишь. Сможешь?
