— Конрад Норман, — прочел Такэда. — Сотрудник банка «Объединенные финансы», сорок семь лет. Холост. Не привлекался. Набрал у себя в отделении кредитов на три миллиона, пять платежей уже просрочены.
Досье свернулось, освобождая место для вкладок с общедоступными социальными сетями. Полицейские поднялись и уставились на подробности красивой жизни Конрада Нормана.
Вот он на аттракционах, в отпуске, на корпоративе. С рыжеволосой женщиной, с блондинкой, без женщин, но с породистой собакой, с одним из своих друзей в претенциозном ресторане. Кормит черепах, смеется из подвесного вагончика, держа горные лыжи, демонстрирует гипс на руке, на котором нарисован улыбающийся смайлик. На занятиях в школе полиции часто говорили, что чем веселее и беззаботнее фотографии в сети, тем ближе человек к отчаянию.
Последний снимок был сделан регистратором космопорта полтора часа назад. Полицейский тихонько обернулся и взглянул в отсутствующее лицо Кальмара. Посмотрел на сменяющиеся изображения. У него шевельнулась одна догадка, но движение на экране замедлилось, оставив изображение гигантской осы, пришлось отвлечься.
— «Какая мерзость», — прочел комментарий Нормана под снимком кто-то из наряда, чтобы внести лепту родного подразделения в антитеррористическую операцию. — «Я всю эту летающую живность боюсь до блевотины»
Остальные промолчали. Оса продолжала висеть на экране, как приклеенная.
— Боится до блевотины, — повторил Такэда. — Инсектофоб.
Полицейский непроизвольно взглянул на циферблат. Полчаса до окончания отпущенного террористом времени, а они изучают психологический портрет преступника. Бред какой-то.
Такэда перекинул спрыгнувшему с кресла Мартинесу оставленную кем-то банку колы. Пока тот пил, занял его место и обернулся к полицейскому.
— Предупредите своих людей, что нужна тишина.
После этих слов он надел диспетчерские наушники и подвинул к себе микрофон, стараясь не прилипнуть локтем к оставленной жвачке. Полицейский немного подождал, что будет дальше, но ничего не услышал, кроме щелчков селектора. Приказ, повторенный в рацию, понесся по волнам к засаде полицейских у входа на платформу. Те пожали плечами, но беззвучно замерли в устойчивых положениях. Минут десять ничего не происходило. А потом произошло.
Из дверей, ведущих на улицу, появились цикады. Сначала несколько штук, а потом несколько десятков, они расселись по стенам, издавая синхронный треск, нечто среднее между скрипом колеса и звуком пилы, эхо пустого холла удваивало звук. Полицейский протер глаза. На архипелагах Гесты континентальный климат, цикад везде полно, но они никогда не залетали внутрь, даже в меньшем количестве. Сейчас же насекомые целенаправленно стягивались к одному месту, а именно — к стеклянному кубу на платформе. Словно там внутри для них находилась какая-то приманка или цель.
