Все уговоры Мили были тщетны. И в дождь и в зной Жиль уныло бродил по набережной.
Как-то июньским днём Жиль обратил внимание на мотороллер, стоявший довольно далеко от него. За рулём сидел белокурый молодой человек, а сзади коренастый паренёк. Его круглое лицо, смеющиеся глаза показались Жилю знакомыми. Да ведь это Люка! Он так и застыл посреди тротуара, глядя вслед удалявшемуся мотороллеру. Он даже не окликнул мальчика. Ну и огорчён был Жерве, когда брат рассказал ему о встрече.
— Как ты мог упустить его? — сказал он с укоризной. — Я бы на твоём месте бежал следом и всё кричал бы, кричал, пока Люка не услышал.
— А зачем? — мрачно возразил Жиль. — Ничем твой Люка мне бы не помог.
— Вот ты какой! Ты видел его на углу улицы Сен-Элуа́ и набережной? Что ж… Завтра схожу туда.
Но как и следовало ожидать, вернулся он ни с чем. Если Люка приехал на мотороллере, наверное, он живёт за городом.
— Жалко, что вы не встретились, — вздохнула Флора.
— Тебе-то что вздыхать? — пробурчал Жиль. — Ты даже в школе не скучаешь.
— Что верно, то верно, — ответила она.
Да, она была истинной дочерью Проспера Кастиля. Даже школа её забавляла. Она старалась понравиться ученикам и учителю. Главное — завоевать публику. Уроки, объяснения учителя — пустяки.
Флора производила странное впечатление на одноклассников: фартук завязан небрежно, волосы всклокочены. Но никто над ней не смеялся. Ведь она так хорошо танцует, так поёт, и живёт, говорят, в автофургоне прямо под открытым небом. А какая проказница! Как-то, когда играли в кошки-мышки, Флора, спасаясь от преследователей, взобралась на верхушку липы.
Ум у неё был живой, она сразу всё схватывала, но неусидчива была на редкость. И двойки сыпались на нее градом.
Школа была для Флоры продолжением весёлого спектакля, где она играла главную роль.
А после уроков её ждал Руан. Но не мокрая набережная и не скучные памятники, а яркие витрины. Флора прижималась носом к стеклу и смотрела. Как хотелось бы купить юбку в красную полоску, золотое колье, балетные туфельки из розового атласа… Оторвать взгляд от этих сокровищ было просто невозможно.
Время летело незаметно, и три дня подряд она забывала зайти в детский сад за Лео. Первые два дня Лео забирал Жерве. А на третий Мили сама забежала в сад, возвращаясь с работы. Половина седьмого… Лео сидит в конце пустого коридора. Он увидел Мили, но даже не тронулся с места. И глаза у него грустные-грустные.
— Никак не уговорю его войти ко мне в комнату, — сказала консьержка. — Видно, он очень на вас обиделся!
