Лёг на кровать, закрыл глаза и слушаю несущуюся сквозь помехи «глушилок» западную музыку. Вот почему у нас не могут на радио хотя бы запустить аналогичную передачу? Например, большую часть посветить отечественным коллективам и исполнителям, знакомя радиослушателя не только с эстрадой, но и с музыкантами типа «Машины времени», а под занавес выдать в эфир «пёрплов» или «зеппелинов». И не нужны нам будут никакие Севы Новгородцевы. Хотя мужик молодец, радует население 1/6 части суши качественной музыкой.
Не успела передача закончиться, как неожиданно раздался звонок от Сергея Борисовича. Мама с кухни до телефона добежала первой, потом махнула рукой мне, стоявшему в дверях в одних тирсах, мол, тебя спрашивают.
— Максик, а что это дядя Инги тебе то и дело звонит? — спросила она шёпотом, прикрывая ладонью мембрану. — У вас с ним что, какие-то дела?
— Вроде того, — так же шёпотом ответил я. — Он же в КГБ работает, я у него вроде нештатного помощника.
И, игнорируя мамин удивлённый взгляд, вместе с телефоном умотал в свою комнату. Сев на кровать, наконец произнёс в трубку:
— Здравствуйте, Сергей Борисович. Подозреваю, что вы уже в курсе, раз звоните в такое время?
— Ещё бы я не в курсе. Ты как себя чувствуешь?
В голосе Козырева слышалось плохо скрытое волнение, и я поспешил его заверить, что со мной всё замечательно. Ну разве что горло ещё немного побаливает, а сипение практически прошло. Мне связки нужны в рабочем состоянии, у меня послезавтра, в субботу, премьера песни лично для Николая Степановича, мне сипеть никак нельзя. Если завтра лучше не станет, то позвоню уже знакомой врачу-фониатру, пусть подскажет, что тут можно сделать. Но про то, что мне исполнять песню перед директором училища, я, естественно, Козыреву говорить не стал, ни к чему его грузить моими заботами.
— Я сейчас звоню, между прочим, из РОВД, — сказал Сергей Борисович. — Только что беседовал с задержанным, а то следователь утром придёт, а мне, сам понимаешь, хотелось как можно скорее кое-что для себя выяснить.
— Честно говоря, не думаю, что это нападение было подстроено западными спецслужбами, — заметил я. — Это же городской дурачок, видно, что-то ни с того ни с сего просто втемяшилось ему в голову…
— Не телефонный разговор, Максим, — строго осадил меня Козырев. — Давай-ка завтра подходи в «чайную» к трём часам дня, я там буду как раз кое-какие свои дела решать, и на тебя время найду. Сможешь?
— К трём часам? Хорошо, подойду, мы ведь ненадолго?
