Второй шанс-IV | страница 28



— Надеюсь, за пару дней голос восстановится, в крайнем случае Валька споёт.

Но это, конечно, совсем крайний вариант. Валя припев знает, там мы на два голоса поём, а вот с куплетами… Если что, придётся ему по бумажке петь.

Сегодня, кстати, Юрка опять завёл разговор про то, что не пора ли нам, молодым талантам, начать уже концертную деятельность? Учитывая дефицит свободного времени, когда мне приходилось разрываться между музыкой, боксом и литературой, да ещё полдня в «рогачке» просиживать, я к этой идее отнёсся без особого энтузиазма. Но, глядя в загоревшиеся глаза соратников, не смог утопить огонь их надежды в болоте собственной рутины. Обещал подумать над предложением.

После ужина сел было за тетрадь, чтобы накидать дальнейшую сюжетную линию в истории с Платоном Мечниковым, но после недавних событий в голове царил полный сумбур. В итоге присоединился к маме, в одиночестве смотревшей в зале «Служебный роман» — после программы «Время» началась вторая серия. Сел рядом на диван, прижался к ней, она принялась гладить меня по волосам, не забыв поцеловать в макушку, как когда-то в детстве.

— Ой, ну какой же негодяй этот Самохвалов! — воскликнула мама, когда главный отрицательный персонаж фильма попросил передать в местком письма с признаниями любви от бывшей сокурсницы, а теперь подчинённой Оли Рыжовой в исполнении Немоляевой.

Тут меня что-то и понесло. Я прочитал маме целую лекцию о том, что Рыжова сама во всём виновата.

— Какого фига она продолжает с упорством ползущего на окопы танка домогаться Самохвалова, когда он уже не раз давал ей понять, что между ними ничего быть не может?! На Западе это называется харассмент, за домогательство у них могут и в тюрьму посадить. Конечно, предавать огласке письма — та ещё гнусность, но изначально именно Рыжова повела себя в корне неправильно.

Мама серьёзно задумалась, так до конца фильма и сидела с задумчивым выражением лица. Разве что под конец встрепенулась и вдруг завела разговор о бабушке. Только тут я вспомнил, что сегодня, когда мы гуляли, Инга передала мне записку от отца с телефоном главврача санатория имени Володарского, и завтра эта Юлия Витальевна ждёт от нас звонка не позднее 5 часов вечера. Тут же метнулся в прихожую и вытащил из кармана куртки бумажку с телефоном.

— Этой Юлии Витальевне покажется странным, если с ней буду общаться я, а не кто-то из взрослых, — сказал я, передавая маме записку. — Так что звонить придётся тебе, тем более у тебя на работе в кабинете есть телефон.