Та мигом вошла в избу, не позволяя старой мерзнуть:
- Ничего, бабушка, со мной все хорошо.
Она стянула с головы шерстяной платок и сняла тяжелый тулуп, уложив все поверх широкого, сбитого из темного дуба, сундука - просохнуть. Взглянула на знахарку, волосы которой в последние зимы еще больше заискрились серебром. И обняла ее, расслышав:
- А где лукошко?
- Лукошко? - Яра не заметила, как оставила его и сейчас мысленно корила себя за это. - Верно, оставила в сенях.
Вот, соврала. Теперь придется новое плести. Или покупать на выставе, отдавая накопленные деньги. А их всего-то - пара алтынов...
Крайя внимательно оглядела внучку. Хороша той дивной южной красотой, которой не встретить в Земле Лесов. Стан стройный, тонкий да гнущийся. И не скрыть его гибкости ни тяжким меховым тулупом, ни грубого кроя платьями. Ей бы сукна дивного, словно жидкое золото, струящегося. Разноколерного, искристо-яркого. Того, что в Южных Землях плетется особыми жуками, скатывающими нить в кокон.
Купцы говорили, будто нити те, в полотна уложенные, везли в Лесные Княжества по Шелковому Пути. И защищали от ворья дорогою ценою, потому как алтыны те на рынках окупали втрое.
Да только от взора старой знахарки не укрылись и красные глаза с мокрым лицом, но она не стала докучать. Придет время - сама расскажет. Потому как нынче - болит.
Яра тоже это поняла. И была в душе признательна той за понимание.
Она собиралась пройти в горницу, как ее ухватили за кожух:
- Ярка! Ярка! - Десятилетний Нег скакал как чертенок, увиваясь от рук молодой знахарки. - Поймай меня, Ярка!
Звонкая оплеуха заставила того обиженно надуть губы, искоса поглядывая на обидчицу:
- Не приставай к Яре, - сурово сказала Крайя, но тут же смягчилась: - На вот лучше, пряники нынче свежие.
Мальчонка тут же схватил лакомство грязными пальцами и потянул в рот. А Яра присела рядом, заботливо поглаживая белобрысую головку:
- Опять болит?
- Угу, болит. Только не сейчас, - мальчонка спохватился, что у него могут отнять пряник и мигом затолкал его в рот. - Фыфот пофти профел.
Несколько крошек упали на чисто вымытый пол, и Яра тут же их собрала.
- Ну, хорошо, шалопай! - Она достала небольшую склянку с темной жидкостью и протянула Негу: - Пей, как и в прошлый раз. Не поможет - скажешь.
- Поможет, - отмахнулся малый, прожевав лакомство, - твои снадобья всегда помогают.
И, довольный, выскочил из избы, запустив в нее порцию студеного воздуха.
- Озорник! - Протянула Крайя, накрывая на стол. - Ему бы матку с папкой радовать, взрослея на глазах. Да что дитя? Воевода приказу подчинился, старый обычай чтя. Отдал единственного сына в сельскую семью на воспитание. И прав был дядька Казимир, когда сказал тому в глаза, что не можно дитя лишать матки. Только вот и поплатился...
