«Порочная девчонка!». Я знал, что она не испытывала никаких иллюзий относительно природы своих действий. Невинной она не была. «Она лишь на четыре года моложе меня», — напомнил мне мой внутренний комментатор. «Я думал о ней как о ребёнке с тех пор, как впервые познакомился с ней, но сейчас она — двадцатитрёхлетняя женщина».
Черты её лица смягчились, и она посмотрела на меня снизу вверх своими полными печали небесно-голубыми глазами:
— Я наблюдала за тобой, училась у тебя, изучала тебя… и любила тебя, Мордэкай, с того самого дня, как ты вырвал меня из жестоких когтей Сэлиора. Я знаю, что у тебя есть обязательства, но я готова отдать что угодно, чтобы тебе помочь. Я не ребёнок.
На секунду я поколебался, глядя на неё. В конце концов, это было бы так легко, и мне не пришлось бы винить себя из-за её невинности, поскольку она только что объявила о своих совершенно ясных намерениях. Конечно, это было бы предательством моей семьи, моей жены, и её отца, который мне доверял. Однако моим гормонам было на всё это совершенно плевать. Открывшаяся в моём разуме дверь показывала обрывки похожих ситуаций: моменты слабости или силы других мужчин, и в этих мгновениях я увидел, что многие в целом хорошие люди принимали плохие решения. Такую ошибку допускали люди, которые были лучше меня, и часто — почти без последствий.
«А у некоторых результат был трагичным», — напомнил мне мой внутренний наблюдатель, но мои нижние части тела кричали мне нечто совершенно иное. На миг я закрыл глаза, одновременно видя своим магическим взором, как Элэйн подалась вперёд, подняв руки, чтобы обнять меня за талию. Её собственные ощущения наверняка уже уведомили её о физической реакции моего тела, поэтому у неё почти не было причин сомневаться в том, как я ей отвечу.
На миг на её лице отразился шок. Я поймал её запястья руками, не дав ей обнять меня.
— Нет, — тихо сказал я, глядя на неё взглядом, который, как я надеялся, содержал в себе твёрдость и сострадание.
— Что?
— Нет, — повторил я. — Этому никогда не бывать.
— Я не понимаю, — начала она со смятением на лице, — я же чувствую твой истинный ответ. Почему ты…?
— Это лишь навлечёт беду на нас обоих. Я люблю свою жену, а твой отец — мой друг. У меня много недостатков, и я допустил много ошибок, но эту я к ним не добавлю, — тщательно объяснил я.
Элэйн нахмурилась:
— Ты хочешь совсем не этого, — сказала она, и её взгляд снова метнулся вниз, делая тонкий намёк на толстые обстоятельства.
