— Откуда всё это? — внезапно спросила она. — Мойра Сэнтир? Она прячется в тени, нашёптывая вам на ухо тайны веков?
По мне прокатилось холодное чувство, ибо я знал, без всякого сомнения, откуда у меня появилось это знание. «Ты — наследник Рока Иллэниэла. Грех нашего предка перешёл к тебе, вместе с предательством его наследника. Обещание Иллэниэла остаётся невыполненным, и должно остаться таковым, сын мой. Мы несём одну и ту же ношу — вину поколений, всё ещё отказываясь расплачиваться с долгами, ибо цена слишком велика».
Я слышал голос Джа́рида Иллэниэла у себя в голове, вспоминая его слова так чётко, будто он сказал их буквально вчера, но я был уверен, что он умер как минимум за одно поколение до того года, когда Балинтор грозил уничтожить всё человечество. Вместе с этим воспоминанием пришло осознание того, что я также помнил человека, который первым научил его этим словам, Да́лэна Иллэниэла, отца Джарида. Воспоминание, и эти слова, протягивались внутри меня назад, вдоль череды отцов и сыновей, которая не прерывалась, пока не достигла источника… первого Иллэниэла.
«Человек, уничтоживший мой народ и отправивший меня путём, который теперь привёл меня к тебе, его далёкому правнуку. Неужели ты думал, что происходишь от какого-то благородного рода? Этот человек был тысячекратным убийцей». Слова Мал'гороса эхом отозвались у меня в голове, когда я вспомнил нашу встречу незадолго до того, как я закончил изничтожать армию Гододдина.
— Вы вообще слушаете? — сказала Элэйн, и её голос прервал почти затопивший меня поток тёмных мыслей.
Мои глаза сощурились, когда я сфокусировал взгляд на глазах Элэйн. Отбросив прочь мешанину угрожавших моему душевному равновесию воспоминаний, я зачерпнул своего гнева, чтобы скрыть свою слабость:
— Ты в чём-то меня обвиняешь, Элэйн? — ответил я излучавшим холодную неприязнь тоном.
Тут она помедлила, поскольку мой внезапный гнев вызвал в ней некоторую неуверенность. Оглянувшись на лакея, будто ища поддержки, она ответила:
— Быть может, нам следует поговорить об этом в другое время… осмотрительности ради.
— Тебе нужна приватность? — спросил я, и, не дожидаясь ответа, создал вокруг нас двоих тёмно-серые щиты. Они были непрозрачными, перекрывая взор, и внезапная тишина вокруг нас была свидетелем их способности глушить звуки. — Можешь говорить свободно, никто нас не увидит и не услышит.
Встревожившись, Элэйн огляделась, прежде чем выпрямить спину и расправить плечи:
