Снова отстранившись, он ощутил, как мир схлопнулся вокруг него, вернувшись в своё нормальное состояние. Кэйт с любопытством наблюдала за ним, и вроде бы тяжело дышала, как если бы они только что бегали.
И, если уж на то пошло, он дышал так же.
«Я люблю тебя!». Эти слова едва не сорвались с его губ, но он спохватился прежде, чем они смогли вырваться.
— Я… мне кажется, что твоя мать наблюдает за нами, — сказал он вместо этого. «Идиот, она бы подумала, что ты спятил, скажи ты что-нибудь такое вот так сразу».
На лице Кэйт мелькнула вспышка досады, но не удержалась на фоне всё ещё исходившего от неё юного возбуждения. Она засмеялась:
— Надо было догадаться, что она будет за нами подглядывать.
Земля будто сместилась под Даниэлом, и у него сжало желудок. Мир мигнул тем же странным ощущением, способностью видеть то, чего его глаза никак не могли видеть. Волна тошноты поднялась у него из живота, грозя заставить его потерять свой завтрак.
— Мне лучше уйти, — поспешно сказал он Кэйт.
Она нахмурилась:
— Тебе ещё не обязательно уходить. Я не думаю, что Мама будет злиться, она просто любопытная, — сказала она, протянув руку, чтобы положить ладонь ему на плечо.
Когда Даниэл встал, земля снова покатилась, заставив мир покачнуться.
— Я забыл кое-что. Мне нужно домой, — выдавил он, отстраняясь, и начал спускаться по ступеням крыльца.
— Но ты же можешь подождать ещё несколько минут?
Он уже трусил прочь:
— Прости. Я вернусь сразу же, как только смогу.
Она в смятении посмотрела ему вслед. Оглянувшись, она осознала, что цистра всё ещё лежала на скамье, где он её и оставил, а пустой футляр лежал на полу рядом с ней. Кэйт обернулась:
— Ты забыл свой инструмент! — крикнула она, но Даниэл уже скрылся из виду.
Чуть погодя её мать вышла на крыльцо:
— Где Даниэл? — спросила она.
— Ушёл, только что, — озадаченным голосом сказала её дочь.
— Он забыл пряжу для своей матери, — сказала Брэнда.
— И цистру, — печально заметила Кэйт.
Брэнда Сэйер успокаивающе похлопала дочку по спине:
— Не волнуйся, дорогая. Это просто значит, что у него будет хороший повод вернуться поскорее.
Даниэл протянул почти сотню ярдов, прежде чем его вырвало в кусты в стороне от тропинки. Мир вокруг него будто кружился, и время от времени у него случались вспышки сверхвосприятия.
«Что со мной не так?»
Он болел в прошлом, но никогда не чувствовал ничего подобного. Стоя на коленях в подлеске, он блевал, пока его желудок не опустел совершенно. Когда тот наконец расслабился, Даниэл отполз на несколько футов, прежде чем перевернуться, растянувшись на траве. Теперь всё стало казаться нормальным. Его сердце больше не колотилось, а вспышки — или галлюцинации, или чем они там были — вроде бы прекратились.
