Используя свой левый указательный палец, он стал прорезать длинную линию по внешней стороне своего предплечья, вдоль кости. Каждые пару дюймов Даниэл останавливался, чтобы срастить кожу. Время от времени он был вынужден остановиться, когда боль становилась для него слишком сильной. Его разум начал предугадывать порезы, отчего те болели сильнее, чем им следовало бы, но Даниэл всё равно продолжал резать.
Полчаса спустя он заполучил аккуратную линию, тянувшуюся от локтя до кончика мизинца. Затем он начал делать соответствующую линию на внутренней стороне своего предплечья. Вторая линия потребовала ещё больше времени, причиняя особо сильную боль, когда он резал вдоль указательного пальца, минуя внешний край большого.
Закончив, Даниэл остановился полюбоваться на свою работу. Лечить порезы он научился гораздо лучше. В самом деле, он настолько наловчился, что был вынужден сдерживать свой перфекционизм, поскольку в некоторых местах ему удавалось почти не оставить линию шрама. «А как раз в линия-то мне и нужна».
Вытянув перед собой руку, он представил себе силовой клинок, которым победил Каруина. Клинок мгновенно появился, и его неуклонно улучшавшееся восприятие позволяло ему определить, что этот клинок был лучше прежнего. Уходившее на его создание количество эйсара уменьшилось, а его форма и кромка укрепились. Даниэл поэкспериментировал с изменением длины клинка, чтобы прочувствовать разницу в требуемой для него силы.
— Мне жалко любого, кто приблизится на расстояние удара этой штуки, — сказал Даниэл вслух. Расстояние варьировалось от трёх до десяти футов, если он хотел использовать клинок эффективно. Он также мог представить использование линий для того, чтобы фокусировать свою силу и для атак на расстоянии, но в его комнатушке было для практики не так много места, как ему бы хотелось.
Даниэл принялся за другую руку, на которой пока ещё не было линий из шрамов. Он внутренне вздрогнул, думая о повторении этого процесса на второй руке. Мысленно собравшись с духом, он приступил к работе. Работа была полна боли и крови, но он уже начал понимать, что так было со многими вещами в этой жизни. «Либо кровь сейчас, либо смерть потом».
* * *
Прошло больше недели, а Даниэл не видел никого кроме женщины, приносившей ему дважды в день пищу и воду. Из неё начала получаться чудесная собеседница.
— Доброе утро, Брэнда! — сказал он ей, когда она вошла в первой половине дня. Она отказывалась называть своё имя, поэтому он сам выбрал для неё это имя, назло.
