— Даниэл, ты в порядке? — спросила с озабоченностью наблюдавшая за ним Кэйт.
— Ага, — ответил он. — А что?
Она коснулась его щеки:
— Ты плачешь.
До того момента он не совсем осознавал этот факт.
— Она дёргала меня за бороду. Глаза немного прослезились, — ответил он.
— Лжец, — сказала Кэйт, целуя его в лоб. — Теперь я могу её забрать.
— Ты не против, если я ещё некоторое время её подержу? — сказал он, не будучи готовым расставаться с ней. — Это же мой первый раз.
Кэйт нахмурилась:
— Ты держал её на руках буквально час назад. Это не первый раз.
— Нет, я имею ввиду — вообще. Я никогда прежде не был отцом вот так, по-настоящему, — объяснил он.
Её взгляд смягчился:
— Странно слышать такое из уст человека, у которого восемнадцать детей.
— Уже пятнадцать, троих у меня забрали, — отозвался он, напоминая её о тех трёх, кто погиб на арене, «Хэйли, Гэйбриэл и Джек». Эти имена вновь эхом отозвались в его сознании. «Никогда не забывай».
Всплеск эйсара снаружи дома привлёк его внимание, и магический взор Тириона сфокусировался на нём, выйдя на передний план его мыслей. Бриджид снова упражнялась. Одна.
Её магия была бритвенно-острой, мелькая ослепляющими вспышками, двигаясь со скоростью мысли. Сама Бриджид оставалась совершенно неподвижной, её разум не мог ничего выделить на физическое движение. В землю вокруг неё были вогнаны шесты разной высоты, на которых были отмечены линиями конкретные места. Некоторые из них были довольно длинными, возвышаясь над ней, но это было ненадолго.
Шесты со стуком рассыпались вокруг неё в виде маленьких обрубков. Некоторые куски были лишь несколько дюймов в длину, а другие — несколько футов, но все без исключения надрезы были сделаны в местах, отмеченных чёрной линией. Её упражнение длилось лишь несколько секунд, но Бриджид порубила толстые деревянные стержни с почти идеальной точностью. Каждого из них она коснулась лишь в заранее отмеченных точках.
— А теперь что? — спросила Кэйт, возвращая его внимание обратно в комнату, где они находились.
— Бриджид снова упражняется.
— Это не ново, — прокомментировала она. — Я правда о ней беспокоюсь.
Тирион кивнул:
— Мы все беспокоимся. — «И большинство остальных её боится», — мысленно добавил он, — «хотя я их и не виню». Бриджид упражнялась с фанатичностью, и всегда в одиночку. Никто из остальных больше не хотел рисковать заниматься с ней спаррингом. Она была слишком ярой, и выказывала явное пренебрежение здоровьем и благополучием своих партнёров.
