Я оглянулся, усмехнулся крестящимся людям и снова накрыл плечи Анны пологом. И снова пришлось ловить теряющую сознание молодую женщину. Ну ничего, полежит, отдохнет.
Возвращение на базу прошло практически буднично. Разве удивишь русалкой тех, кто только что видел языческую богиню? Ну, возможно, немного. Но Хилолу я похвалил от всей души, и подарил роскошное монисто, собранное из золотых монет украшение. Правда, оно довольно тяжелое, но девчонке понравилось. Пришлось ей зеркало делать, чтоб налюбоваться могла. Что интересно, спасенные ею девицы помогли надеть монисто и с удовольствием сами участвовали в примерке оного. Похоже, успели сдружиться. Хотя, это неплохо. Мне минимум пару ночей на свободную охоту надо, пусть девушки здесь сидят со своей новой знакомой и не рыпаются.
Пока народ под руководством чуть ошалевшего дервиша выгружался из каюков, я подозвал Аяну.
— Твоя хвостатая сестра… она не сбежала? — Усевшись около самого среза воды на скамью под навесом, поинтересовался я у пустынницы.
— Нет, господин. Но она неблизко. — Поклонившись, ответила та, блеснув алыми глазами из-под челки.
— Тогда, спроси у нее, возьмет ли она на обучение двух девочек? Тоже китаянки. Правда, не знаю, какого роду-племени. — Я показал на спящих на айване девчушек. — Они стронулись, начали перерождаться. И я точно знаю, что их дорога не к воде.
— Хорошо, господин, я сейчас же отправляюсь. Завтра утром я вернусь с ответом. — Аяна еще раз поклонилась, коротко и звонко свистнула, и вот белоснежный кулан уносит ее от моего лагеря.
А меня закрутила суматоха. Те же отхожие места для дюжины мужиков и баб устроить — пришлось командовать и показывать, где и как. Опять же, спальные места; где и что приготовить пожрать. Ладно, хоть малость припасов захватили трофейных, на неделю хватит, да Хилола рыбки наловит.
Народ, мною спасенный, хоть и ошалевший малость, но работящий. Успели дотемна сделать многое, с утра займутся остальным. Тем более что долго у себя я эту толпу держать не собираюсь, только этого мне не хватало. Устрою сейчас, сегодня и завтра ночью погром на реке для работорговцев, и потом спокойно провожу моих закупов до русских постов на севере Арала. И уж там пускай сами разбираются.
А покамест народ засыпает на ходу. Мужики еще держатся, зевают, но под командованием однорукого казачины, коего зовут Михаилом, устраивают скотину, а бабы и девчонки уже спят. Даже Анна спит, свернувшись клубком около девочек-китаянок.
