— Благодарю, государыня. — Я резво перерезал стягивающие колодки ремни шамширом и поймал оседающую молодую женщину на руки. Аккуратно уложил на тюк с трофейным тряпьем, и накрыл Анну подвернувшимся пологом. После чего поспешил к богине на нос каюка. Надо сказать, что место ей освободили с изрядной быстротой, все и сразу. Подойдя, опустился на колено.
— Благодарю, государыня богиня. Чем отдариться могу за милость твою? — Вежливость, и еще раз вежливость. Ибо Мара это не Лада. Даже Лада может так приголубить — век рад не будешь. Что уж говорить про Зимнюю Хозяйку, у которой юмор завораживает и замораживает?
— Сущий пустяк — душу того кайсака, что ты в жемчужину упрятал. — Мара требовательно протянула ладонь. Кто я такой, чтобы спорить с такими прекрасными и божественными дамами? И потому с поклоном вложил требуемое в прохладную ладонь богини.
— Молодец, водяной! Дай пять! — И развеселившаяся богиня шлепнула меня по подставленной руке. — Этот недоумок спалил мое капище. Так что я порезвлюсь с ним за речкой Смородиной ото всей своей широты воображения.
Я промолчал, вежливо наклонив голову. Не мое дело капища богинь смерти, даже если они каким-то образом сохранились здесь, в этом мире. Хотя, ничего удивительного в этом я не вижу. Молодым кочевникам пара тысяч верст мотнуться туда-сюда ничего не стоит. А в Сибири-матушке чего только нет.
— Муриена, примите мой отдарок, милостивая пани. — Анна, которую я, было, уложил недавно почти бессознательную, сейчас стояла на коленях. И протягивала Маре свои волосы, которые обрезала почти по плечи, то есть немыслимо коротко и легкомысленно по нынешним временам.
— Умная девочка. — Богиня чуть усмехнулась и кивнула. Бывшая гордость чешки осыпалась невесомым пеплом. — Кто научил?
— Бабушка. А ее прабабка. — Все также обнаженная красавица стояла на коленях и глядела в глаза богини. У нее крышу от этого не снесет?
— Ведьминский род. — Кивнула каким-то своим мыслям Мара и погладила молодую женщину по щеке. — Ты мне ничего не должна. Но волос далее расти не будет, таков и останется. И у твоих дочерей тоже. Косы только внучки отпустят, так и знай.
После чего богиня повернулась ко мне.
— Удачи тебе, водяной. Век у тебя будет долгий, может еще и свидимся. Да, еще одно. — Богиня танцующей невесомой походкой прошлась до девочек-китаянок, положила им ладони на макушки. — Спите.
И девочки легли, где стояли, свернулись клубочком и сладко засопели. А Мара повернулась к молоденькой ведьмочке, подмигнула ей, и растаяла в короткой снежной круговерти.
