. Взвод тяжелого вооружения имел два станковых пулемета, два крепостных ружья и три гранатомета. Очень серьезная огневая мощь! Очень. Ни одна пехотная или кавалерийская рота в мире ничем подобным не обладала… ну кроме разве что ЧВК, но там – отдельная песня.
Отдельно нужно отметить, что для этого задания бойцам эскадрона выдали особое оружие – «ночные карабины». Их сделали на основе револьверов «Наган». Длинный ствол, штампованное цевье, откидной приклад и так далее. Все что нужно. А сверху еще и глушитель, интегрированный в конструкцию карабина[32]. Такой карабин давался не «в нагрузку» к штатному вооружению большей части личного состава, а взамен. У руководства не было особой надежды на «бесшумность» всей операции. Расчет был на внезапность и попытку вырвать хотя бы несколько минут лишних – уже хорошо.
Так вот.
Взвод тяжелого вооружения спешно окапывался, готовясь прикрывать своих коллег. А все три стрелковых взвода занялись делом, ради которого сюда и пришли.
Один выдвинулся к понтонному мосту через Ялу, намереваясь его взорвать. Что было делом нехитрым. Охрана слабая, динамитных шашек много. Оставалось скрытно подойти, перебить охрану и сделать дело. Два других взвода отправились через брод на правый берег реки, далее мостками и в городок. Им требовалось сжечь склады и заглянуть «на огонек» в местный штаб. Ренненкампфу требовались точные данные о численности и дислокации японских войск, чтобы оценить риски, и других способов получить эти сведения у русских попросту не было…
Несмотря на поздний вечер, в окнах горел огонь и мелькали силуэты людей. А возле крыльца стояли постовые.
Пум. Пум. Пум. Отработали «ночные карабины». Большой глушитель и дозвуковая пуля прекрасно сочетались, обеспечивая низкий уровень звука при выстреле.
Постовые едва упали на землю, как вынырнувшие из темноты бойцы взвода уже подбегали к зданию. Два отделения заняли периметр, остальные же ринулись внутрь постройки. Входная дверь открывалась наружу, поэтому первый боец открыл ее и отступил с дороги, пропуская своих товарищей. А те веселыми и озорными лосями ломились вперед, сбивая все на своем пути.
– Татсу[33]! – рявкнул один из бойцов и для подтверждения своих слов выстрелил из «ночного карабина» в потолок, отчего с него посыпалась побелка.
Лейб-гвардейцы быстро рассредоточились по помещению, удерживая на прицеле всех мужчин. А поручик прошелся к столу. Окинул взглядом лежащие там документы с картами. Огляделся. Нашел самого старшего по званию и доложился:
