В октябре этот пляж казался пустым и обнаженным. Свинцовый закат, камни и шепот волн. Тишина, лишенная суеты. Показалось, что даже солнце осталось в летних закатах. Морской воздух был насыщен одиночеством и тоской. Мы тогда застыли, молча глядя куда-то вперед. Горизонт соединял две огромные плоскости ровной серой линией. Потом мой спутник вернулся к машине и отвез меня в центральное отделение милиции Новороссийска, где я написала заявление о розыске Ксюши. В ту ночь я провела в отделении часов пять, до самого утра. Как же давно все это было, неужели время перестало принадлежать мне, ведь прошло всего несколько месяцев?
Того мужчину звали Евгений. Он ничего о себе не рассказал, упомянул лишь, что я всегда могу к нему обратиться, если что-то понадобится… И вот сейчас, стоя в храме и вглядываясь в лицо священника, я узнала его, того самого Евгения! А он, как и Рома, меня не видел и не замечал. Евгений вел службу и даже представления не имел о том, что именно сейчас, тут, в нескольких метрах друг от друга, стоим мы – Рома и я. Может быть, это был знак, что наше примирение все же возможно? Может, в глубине души Рома искал покаяния, потому и оказался здесь? Может, он также мучается в поисках решения? Казалось символичным то, что мы пришли искать утешения к одному источнику – единственному в этом городе православному храму. Я тоже поставила свечку и помолилась о том, чтобы смягчились сердца моих обидчиков. Чтобы спала пелена заблуждения с их глаз, и чтобы Ксюша была здорова.
Пока я молилась, Рома исчез. Я его упустила.
Вернувшись домой в «Трапезунд», зашла на блог Ольги Слуцкер.
OLYA_SLOUTSKER
ПИСЬМО № 10, октябрь 2009 г.
Миша, Анечка, наверное, вы спрашиваете себя, как там ваша мама, как она живет без вас?
Я живу очень странной жизнью. Мне очень плохо без вас. Когда ваш папа не пустил меня в дом, когда он разлучил меня с вами, мне показалось, что мир рухнул. Я чувствовала себя чудовищно. Я хотела умереть, когда я поняла, что все это надолго и нет быстрых путей разрешения этой проблемы.
Я не хотела жить. Я не хотела просыпаться. Я не хотела одеваться. Я целыми днями ходила нечесаная. Не знаю, поймете ли вы меня. Ведь с вами я всегда была такая модница и так следила за собой!
После того как ваш папа принял это ужасное, жесткое и бесчеловечное решение, я три недели прожила в каком-то безумии. Я не знала, что мне делать и к кому бежать за помощью. Я ходила по разным инстанциям, обращалась в милицию и органы опеки, я везде плакала и молила помочь мне увидеть вас. Я готова была на все что угодно, лишь бы нашелся человек, который бы имел право войти в дом и найти вас. Ведь я не знала, где вы, что с вами, живы ли вы? Как вы себя чувствуете? Болеете или нет? Что вы чувствуете? Как ваше эмоциональное состояние, психологическое? Кто с вами рядом? Я не знала о вас ничего – и из-за этого не находила себе места.
