Евгения уже 10 месяцев была разлучена с сыном Артуром, которого у нее отобрал муж-чиновник путем применения физического насилия. Из рассказа Евгении на круглом столе я поняла, что суд никак не может определиться, на чьей стороне правда. Отец-чиновник продолжал самоуправное удержание ребенка на своей территории, пока Евгения билась в правовом вакууме. Евгения настаивала на конструктивных и слаженных действиях всех служб, которые собрались на круглом столе. К сожалению, конструктивный разговор не клеился, назревал конфликт. Общественность требовала решительных действий от госорганов. Органы же открыто признавали свое бессилие в деле Евгении Чахоян и ее мужа-чиновника, который на каждом углу называл супругу сумасшедшей. Все уповали на суд.
Но что суд? Все за столом видели, как Юле Юдинцевой было тяжело держаться на плаву. Перед ней на столе лежали документы с судебным решением и обширная переписка с судебными приставами о невозможности его исполнения. История Юли уже два года не сходила с обложек таблоидов, все с упоением обсуждали личную жизнь актера Панина, и даже ток-шоу «Пусть говорят» не раз вызывало супругов на публичную дуэль. Поэтому ничего нового Юле говорить не пришлось, всем присутствующим была хорошо известна каждая деталь ее громкого дела.
– Сегодня в законодательстве проблема заключается не только в отсутствии административной ответственности за то, что родители, а также другие родственники похищают друг у друга ребенка, препятствуют встречам и даже доступу к ребенку. Проблема состоит в том, что сегодня закон вообще не регулирует то, каким образом определяется место жительства ребенка, когда родители проживают раздельно. То есть этот вопрос вообще не решен! – сказал один из сотрудников аппарата и развел руками.
Люди за столом негодовали:
– Чем вы можете помочь этим несчастным матерям и их детям?
– А чем может помочь омбудсмен? Мы лишь следим за соблюдением законных прав несовершеннолетних. Но раз ребенок после развода, по большому счету, живет в воздухе, то такой ребенок как бомж – у него нет определенного места жительства! Закон это не регулирует, – упирались представители аппарата. – От себя мы готовы выступить с инициативой в Законодательном собрании. Но для этого необходимо выработать поправки.
Евгения Чахоян открыла Уголовный кодекс и обратилась ко всем собравшимся:
– Коллеги, я считаю, что законом определена ответственность! Почему же при имеющихся нормах закона мы не можем их реализовать на практике? Почему существующая статья 126 Уголовного кодекса о похищении человека не распространяется на биологических родителей ребенка? Я обращалась в милицию с заявлением. Но в ответах из правоохранительных структур мне сообщали абсолютную чушь; будто у похитителя должен быть мотив, в то время как родной родитель имеет полное право распоряжаться судьбой своего ребенка.
