В этот утренний час члены подразделений должны были или ждать в длинной очереди за едой, или сидеть за столами в своих углах и есть завтрак. Вместо этого половина из них стояла и смеялась. Предмет их насмешек находился прямо перед нами, с двумя людьми из манхэттенского подразделения по одну руку и двумя из Квинса — по другую.
Обычно Лютер выглядел уверенно, но сейчас, казалось, пребывал на грани паники. Я понимала, почему. Одним из его мучителей с Манхэттена был Изверг, а я по личному опыту знала, насколько тот опасен.
— Я уже дважды приказал вам возвращаться на свои участки, — сказал Лютер. — Я офицер альянса, так что вы должны повиноваться моим приказам.
— Я понятия не имел, что ты офицер, — преувеличенно невинным тоном проговорил Изверг. — Должно быть, я пропустил эту замечательную новость.
— Помню, как Доннел объявил о назначении Лютера офицером несколько месяцев назад, — заметил другой боец с Манхэттена, Акула. — Я еще решил, мол, это шутка. Что такого сделал Лютер, чтобы заработать звание?
Лютер пробежался пальцами по черным волосам, очевидно, не зная, что ответить. Его красота сразила меня еще в пятнадцать лет. Мои чувства пережили несколько месяцев жестокого безразличия и развеялись после двухсекундной встречи на лестнице. Я шла наверх, а Лютер мчался вниз и оттолкнул меня в сторону, небрежно рявкнув сестре предателя убраться с его пути. Я много раз слышала подобные замечания до и после того случая, но в его исполнении оно прозвучало особенно болезненно.
Больше я не сохла по Лютеру, но в этот момент не могла ему не посочувствовать. Я знала, что именно здесь происходит. Лютер стал офицером пять месяцев назад. Тогда другие подразделения приняли новость относительно легко, потому что его отец, Касим, был заместителем Доннела и вторым человеком с оружием специального агента. Теперь Касим умер от зимней простуды, и худшие люди в подразделениях сочли его сына легкой добычей и кружили вокруг него, точно волки.
Лютер, наконец, открыл рот, чтобы ответить, но один из людей из Квинса выкрикнул из-за его спины:
— Конечно, Доннел не шутил. Сыну Касима стоило лишь хорошенько поныть, и он получил звание на серебряном блюдечке. То же самое произошло шесть лет назад с…
— Довольно! — рявкнул Доннел со своего места рядом со мной.
Смех, наполнявший комнату, резко оборвался. Акула и два члена подразделения из Квинса повернулись и быстро ушли на свою территорию, но Изверг задержался, чтобы послать Лютеру еще одну издевательскую усмешку, а потом удалился с подчеркнутой медлительностью. Когда он приблизился к углу манхеттенского подразделения, кряжистая фигура Блока, их лидера, двинулась ему навстречу. Выражение недовольства на лице Блока могло вызвать дрожь у любого другого из его подчиненных, но улыбка Изверга не угасла.
