— Как прошел ваш поход?
— Свою роль я сыграл — не подпустил к вашим флангам Рогонта с осприйцами.
— Придержали герцога проволочек? — усмехнулся Бенна. — Да, это было нелегко.
— Роль всего лишь вспомогательная — маленький комический эпизод в великой трагедии. Но публике, надеюсь, понравился.
Эхо шагов зазвучало громче, когда они проследовали через другую арку в ротонду, расположенную в самом центре дворца. Ее круглые стены были сплошь заставлены скульптурами, изображавшими сцены из глубокой древности — войны между демонами и магами и прочий вздор. Высокий купол над головой украшала фреска — средь грозовых туч семь крылатых женщин с гневными лицами, в доспехах и при оружии. Парки, вершительницы судеб земли. Величайшая работа Аропеллы, занявшая у него восемь лет, как слышала Монца, и неизменно заставлявшая ее чувствовать себя хрупкой, слабой и совершенно ничтожной. Ощущение, к которому не привыкнуть. Таков и был замысел мастера…
Оттуда они вчетвером начали подниматься по лестнице, столь широкой, что в ряд по ней пройти могло вдвое больше человек.
— И где же вам пригодились ваши комические таланты? — спросила Монца у Ганмарка.
— По дороге к воротам Пуранти и обратно, с огнем и мечом.
Бенна криво усмехнулся.
— Неужто сражались по-настоящему?
— Зачем бы я стал это делать? Вы не читали Столикуса? «Животное прокладывает с боем путь к победе…»
— «Генерал идет к ней маршем», — закончила Монца. — Смеха много вызвали?
— Не у врага, полагаю. Смеялся мало кто, но это война.
— Я так нахожу время повеселиться, — вставил Бенна.
— Некоторые смеются легко. Чем завоевывают сотрапезников. — Ганмарк устремил кроткий взгляд на Монцу. — Вы, как посмотрю, даже не улыбаетесь.
— Еще успею. Когда придет конец Лиге Восьми и Орсо станет королем Стирии. И все мы расстанемся с мечами.
— Мой опыт говорит, что на покое они обычно не задерживаются. Так и норовят вернуться обратно в руки.
— Смею предположить, вас Орсо оставит при себе, — сказал Бенна. — Хотя бы для того, чтобы полировать полы.
Ганмарк и бровью не повел.
— В таком случае у его светлости будут самые чистые полы во всей Стирии.
Лестница вывела их к высоким дверям из инкрустированного дерева, украшенным резными львиными мордами. Где расхаживал взад-вперед, подобно старому преданному псу под дверью хозяйской спальни, коренастый вояка — капитан Карпи Верный, один из первых бойцов, вступивших в Тысячу Мечей. Его широкое, обветренное, честное лицо было все исполосовано шрамами.
