Остановившись в шагах тридцати от ворот замка, матриарх кобольдов подняла руку.
― Что ж, давай поговорим, ― буркнул я и двинулся в сторону лестницы.
Активировав аватар, я быстро спустился вниз. Затем, взобравшись на стену, постоял немного, сверля взглядом старуху. А ничего такая бабулька. Восемьдесят третий уровень. С существом такого уровня надо держать ухо востро.
Матриарх тоже повернула голову в мою сторону. Как и все кобольды, она была слепа, но отсутствие глаз не мешало ей по-своему разглядывать меня.
Поиграв со старухой в «гляделки», я оттолкнулся от стены и шагнул в пустоту. С моими показателями высота двадцать метров — это ерунда. Да и щит никуда не делся.
― Вы все-таки вернулись, ― прохрипела матриарх кобольдов, когда я остановился в нескольких шагах от нее.
Несмотря на явно преклонный возраст, ее рот был полон острых зубов. По-звериному вытянутые уши. Острые когти. Костлявое, но жилистое тело. На месте глаз два костяных нароста.
Быстро дав согласие Системе на изучение языка кобольдов, я коротко рыкнул.
― Да, мы вернулись. ― И твердо добавил: ― И уходить не собираемся.
Матриарх тяжело вздохнула и склонила голову набок.
― Потомок древних, ― полувопросительно-полутвердительно произнесла она.
― Верно, ― ответил я.
― Чую в тебе много странной силы. И она неоднородна.
В ответ я лишь пожал плечами. А что говорить? Пусть себе чувствует. Мне-то что? Она вообще странно беседу ведет. Будто сама с собой разговаривает.
― Мир изменится.
Ну вот опять. И как мне реагировать на ее слова?
― Что ты знаешь об этих землях, молодой охотник? ― наконец, спросила она.
― Мои братья пришли сюда несколько столетий назад, чтобы закрыть проход в Темный мир, ― процитировал я историческую справку.
― Верно, ― медленно кивнула она. ― То были страшные времена. Кровожадные духи из других миров пожирали наших детей. А что было дальше после того, как проход был закрыт?
― Война с твоим народом, ― ответил я.
― И мой народ проиграл ту войну, ― абсолютно спокойно произнесла матриарх. А потом также спокойно добавила: ― И все эти земли стали вашими.
Я молча кивнул, но что-то мне подсказывает, слепая старуха каким-то образом распознала мой кивок.
― Потом из столетия в столетие матриархи моего народа испытывали на прочность твой орден.
― Как это попытались сделать вы сейчас? ― спросил я.
― Да, таков обычай нашего рода. Слабый не может быть над нами. Слабый должен умереть. Таков закон.
― И не жалко погибших? ― кивнул я на тела у стены.
