– Она мама. Ее понять можно.
– Согласна. А что твоя мама? Расскажешь? – почувствовала пульсацию в висках.
Ведь по сути я мало что о нем знаю. Только о той страшной ситуации, вероятно, причиной которой он сам и стал. Я не вдавалась в подробности его жизни, мне главное было спасти свою. А ведь чудовище становится таким не просто так. Должны же быть причины?..
Родители? Больная на голову мать? Что сделало его таким? Почему он спокойно расправился со своей женой и ее нагулянными детьми? Почему спокойно отобрал такой мерзкий бизнес? Как человек смог стать таким дерьмом, а потом, словно ничего не бывало, излечиться?.. Разве от такого излечиваются? Это же сумасшествие. Оно на всю жизнь.
Я видела его карту… Медкарту! Его оправдали из-за того, что было биполярное расстройство и еще какой-то букет болячек. Разве его вылечили? Разве мне безопасно с ним находиться рядом. Да, я дура. Да, влюблена в него до сих пор, хотя не пойму почему. Быть может у меня тоже какой-то психоз? Как объяснить это наваждение, эту тягу к нему.
Радует, что он сейчас, вроде, не опасен. Только кто его знает, что может случиться после. Он не своими руками погубил жену и ее отпрысков. Но именно он отдал приказ. Он похищал девушек и принуждал их к занятию проституцией. Да, не своими руками, но именно он решал все текущие вопросы и берег свой бизнес…
Может и правда схватить манатки и рвануть к родителям, а с Олегом распрощаться. Сказать ему спасибо за то, что оплатил мое лечение в больнице и попрощаться навсегда…
– Мои родители давно умерли. Я сирота, – вдруг отвлек меня от мыслей о том, что я совершаю ошибку.
– Да? Расскажи! – посмотрела пристально в глаза и положила ладонь на его руку.
Олег Абрамович
– Да что рассказывать? Мои родители умерли, когда мне не было еще и трех лет. Не повезло мне, чего уж там. Но я справился. Даже в детдоме. Суровое детство. Унижение со стороны надзирательниц.
– Надзирательниц? – она посмотрела с прищуром.
Боже, как я люблю ее глаза. Красивые, выразительные… А их каре-зеленый цвет заставляет забыть обо всем на свете…
– Да, да… Надзирательниц. Иначе сотрудниц детдома и не назвать. По крайней мере, того, где был я, – смущенно отвел взгляд.
Не мне конечно судить, у меня и самого «рыльце в пушку» похлеще любого. Но на мое становление эти отбитые на всю голову тетки точно повлияли. Так сказать, приложили руки. Да и ноги…
– Кошмар какой! – кажется, в ее глазах читалась жалость.
Вот нет уж! Чего-чего, а жалеть меня не нужно. Не заслужил. Я вообще, кажется, никогда не заслужу прощения. Ей бы следовало меня прогнать, запретив мне приходить к ней. А она добра, позволяет быть рядом. Чем заслужил? Ведь столько ей сделал. И ведь не понимал раньше. Совсем не считал, что то, что я делаю, настоящее зло.
