Артефакт Антарктиды | страница 13
Я даже как-то поежилась от его пронзительных глаз. Да и сказать не знала что.
– А как вяжется работа стюардессой с профессией археолога?
– Смогла связать узелок. Надо уметь, – отвела от него взгляд.
– Кристина, ты вообще знаешь, что мы с тобой попали? – вдруг добавил шепотом, озираясь на Рюрика, который сидел в десятке метров.
– В смысле?
– В смысле, что Антарктида это не такой романтичный континент. Да и континент ли, еще под вопросом.
– А что? Остров? – усмехнулась.
Не ответив на мой вопрос, окинул меня раздевающим взглядом с головы до ног и обратно, остановив дважды взор на груди.
– Знаешь, что военные самолеты сбивают на высоте свыше 30 км? Разрешено летать только до 10 км для гражданских и до 30 км для военных.
– Я знаю, на каких высотах разрешено летать. Но не знала, что выше 30 км сбивают. И почему сбивают?
– Хороший вопрос. Я один раз рискнул взлететь выше. У меня было несколько секунд вернуться на разрешенную высоту. А потом меня уволили с военной службы…
– Может потому что свыше 30 км слишком разреженный воздух и летать в таком попросту опасно?
Вновь не ответив на мой вопрос, пялился на мою грудь с таким задумчивым видом, словно, рассматривал Мону Лизу в Лувре.
– А ты знаешь, что ниже 60 параллели запрещено летать, выходить в плавание? Знаешь, что в южном полушарии нет авиаперелетов с Австралии в Южную Америку или с Африки в Южную Америку. Все авиаперелеты через север. Вот смотри, – передал в руки свой телефон.
На экране было приложение Радар24, о котором я, как бортпроводница, конечно же знала.
– Ну вот самолетик, летит посередине Индийского океана, – ткнула я пальцем.
На экране сразу же отобразилась информация о рейсе. SIA479 Йоханнесбург – Сингапур.
– Как видишь, не совсем южное. Это перелет в северное полушарие. Я тебе говорю о рейсах, которые исключительно из южного в южное полушарие. Таких нет, – произнес и умолк.
Я же молчала, переваривая информацию. Водя пальцем по экрану, выискивая рейсы только в южном полушарии. И, как назло, не могла найти ни одного.
– Я тебя обманул. Есть один рейс…
– Да? Какой? – меня разбирало любопытство.
Из тысяч ежедневных рейсов, только один прямой в южном полушарии. Это странно. Списывать на то, что это экономически выгодно, нельзя. Это колоссальные финансовые потери. Тем более в южном полушарии намного больше «воды», а это говорит о том, что намного проще получить «коридор» для рейса…
– Это рейс из Йоханнесбурга в Рио-де-Жанейро.
– Ну вот видишь, – усмехнулась, хотя наличие всего-то одного рейса из нескольких тысяч не вносило сильно большой лепты в исключении странности сего факта.
