Араб не отходил от меня, он коснулся своими шершавыми руками моего лица.
– У вас слизистая обожжена, но зрение должно вернуться. Такое случается после ярких вспышек. Таких, какие бывают рядом с эпицентром взрыва, например.
– Не трогайте меня! – попыталась вырваться.
– Я вам не враг. Вам не нужно бояться меня.
– Серьезно? Не бояться религиозных фанатиков, – произнесла я и сразу же пожалела.
– Вам лучше прикусить свой язык. Мы не религиозные фанатики.
– Вы же из ИГИЛ, – стояла я на своем, сама жалея, что хожу на острие ножа.
Мне бы заткнуться и рвать отсюда когти. Уже погиб ни в чем неповинный парень, а я все куда-то лезу.
– Мы не из ИГИЛ, – ответил мужик сухо.
Он отошел от меня и заговорил с кем-то другим.
– Ма аламр фи дхалик.
– Еалла куаид алхаяа.
– О чем вы говорите? – расхрабрилась я.
– О твоем друге, который на полу лежит.
Я сглотнула. Он не мой друг. Это парень, который оказался не в том месте и не в то время.
– Да, они убили его, – грустно произнесла.
– У меня для тебя хорошие новости, он жив, – сказал араб.
– Что? Как? – опешила я.
– Ну вот лежит, дышит. Просто без сознания.
– Что значит дышит? Они ему выстрелили в голову.
– Не знаю, о чем ты. Но у него абсолютно целая голова.
Слезы брызнули из моих ничего не видящих глаз… Этого не может быть…
– Табут Алхакига, – ответил араб.
– Ковчег истины, – повторила я на русском.
Он его спас? Почему?
– А что со стариком? – вырвалось непроизвольно у меня.
– Старик лежит мертвый, – подытожил он.
Ковчег помогает хорошим, а плохим – нет. Действительно – истина… Истина в любви, истина в добре…
Часто моргая, я надеялась, что зрение ко мне вернется как можно скорее, но пока кругом была одна темнота. С ней я не могла свыкнуться. Темнота пугала и обволакивала… Темнота грызла душу. Как вдруг где-то вдалеке появился слабый источник света.
Он очень медленно приближался. И, когда был на совсем близком расстоянии, озарил все вокруг. Темнота стала светом. Белым светом…
Я проморгалась и увидела зал, в котором находилось несколько арабов. Зрение вернулось. Никто не смотрел на меня, они еще не знали, что я все вижу. Поворачивая головой, осмотрелась. На полу лежал Хуангидар, он действительно был жив, это видно по было по движению грудной клетки – он дышал…
Слава Богу, Аллаху, Яхве… Да кому угодно! Человек не погиб из-за меня.
– Что зрение возвращается? – обратил внимание на меня араб.
Эх… А ведь я так хотела, чтобы им не было это известно… По-крайней мере какое-то время.
