Второй недостаток, мне кажется, заключается в том, что, если выразиться на языке механики, нашим философам была свойственна некоторая безотрывная обтекаемость. Иными словами, они слишком часто, слишком точно соответствовали настроениям момента. Это одна из причин, в силу которой нам не удавалось установить тесную связь между философами и физиками.
Мы с сожалением наблюдали некоторые печальные факты. Известно всем, что Ксеркс в свое время высек Геллеспонт за то, что шторм помешал его войскам переправиться в Грецию. Наши философы приняли некоторое участие в аналогичной акции, когда представители естественных наук высекли законы наследственности за то, что они мешали им по произволу управлять совершенствованием живых организмов.
Эта группа печальных событий и создала отчуждение между представителями точного естествознания, с одной стороны, и представителями философии в нашей Академии, с другой.
Если мы хотим, чтобы такой контакт между нами существовал, то необходимо учесть специфику наших исследований в области естественных наук. Для этого необходимо полностью избавиться от всяких элементов догматизма.
Надо учесть, что новое научное содержание расширяет саму философию, а раз расширяет, следовательно, и изменяет. Нужно во многих случаях пересмотреть целый ряд привычных представлений и не бояться этого. Нужно создавать и новые понятия, и новые философские концепции, скажем, применительно к физике, и совершенно по-новому подойти к проблеме причинности, к проблеме случайности, к проблеме предельных возможностей физических экспериментов, к вопросу о связи между законами природы и логической конструкцией теорий и т. д. И не нужно бояться ясного движения вперед, во многих случаях сопровождающегося существенным изменением привычных философских конструкций. Если основная идея диалектического материализма, в которой мы все сходимся, нами всеми признается, то не нужно бояться этой новизны. На основе любого сочетания имеющихся цитат невозможно ничего сделать в современной науке, и деятельность философии в отношении философии естествознания окажется бесполезной.
Вот мои замечания по некоторым вопросам, связанным с докладом Александра Николаевича.
Теперь несколько слов об организационных вопросах. В докладе Александра Николаевича сказано, что наша наука достигла колоссального размаха. Это видно хотя бы по резкому возрастанию числа научных кадров. Поэтому часто научно-организационные вопросы приобретают существенное значение. И как, может быть, для многих из нас, научных работников, ни кажется неприятным, но проблема планирования науки есть действительно реально существующая проблема, которая с каждым днем становится для нас все более и более сложной.
