1-го iюля въ шестомъ часу вечера по всему городу съ невѣроятной быстротой распространилась вѣсть, что китайцы въ Айгунѣ стрѣляли по пароходу «Михаилъ» Г. П. Ларина, шедшему изъ Хабаровска съ баржами, нагруженными оружiемъ и снарядами. «Михаилъ» и блиндированный казенный пароходъ «Селенга», прострѣленные во многихъ мѣстахъ ружейными пулями, прибыли въ Благовѣщенскъ съ ранеными и стояли у пристани. Толпы народа со всѣхъ концовъ города бросились къ набережной. Случай былъ слишкомъ экстраординарный. Стрѣльба по пароходамъ была равносильна объявленiю войны — это предчувствовалъ всякiй.
На пароходы, стоявшiе у пристани публика не допускалась. Съ нихъ были вынесены раненые, въ числѣ которыхъ пограничный комиссаръ полковникъ генеральнаго штаба Кольшмит смертельно раненый двумя пулями въ грудь. Его помѣстили въ больницу Общины сестеръ милосердiя, стоящую тутъ-же на берегу около губернаторскаго дома. Рубки и трубы пароходовъ были прострѣлены пулями, какъ рѣшето, но толстую обшивку пароходныхъ корпусовъ пули не могли пронизать и только по многочисленнымъ темнымъ пятнамъ на окраскѣ корпусовъ можно было судить, насколько была сильна канонада.
Одновременно съ прибытiемъ въ Благовѣщенскъ пароходовъ «Селенга» и «Михаилъ», былъ переправленъ изъ Сахалина на лодкѣ штабсъ-капитанъ Кривцевъ, который сопровождалъ изъ Хабаровска пар. «Михаилъ». Когда изъ Айгуна была потребована остановка парохода «Михаилъ», ш.-к. Кривцевъ поѣхалъ съ однимъ денщикомъ къ Айгунскому амбаню объясняться, и потомъ былъ отправленъ подъ китайскимъ конвоемъ сухопутной дорогой изъ Айгуна въ Благовѣщенскъ черезъ Сахалинъ съ извѣстiемъ, что амбанемъ получено отъ цицикарскаго цзянь-цзюня приказанiе не пропускать по Амуру ни одного парохода.
Среди собравшейся на набережной публики циркулировали самые разнообразные разсказы о томъ, что произошло подъ Айгуномъ. Каждый изъ подвергшихся нападенiю передавалъ обстоятельства дѣла по своему и было не легко добиться истины. Одно только было ясно, что китайцы съ небывалымъ нахальствомъ и смѣлостью открыли военныя дѣйствiя.
По собраннымъ нами болѣе точнымъ свѣдѣнiямъ, айгунскiй инцидентъ произошелъ при слѣдующихъ обстоятельствахъ.
1-го iюля пароходъ «Михаилъ» шелъ мимо Айгуна съ пятью баржами, изъ которыхъ одна, первая отъ парохода была нагружена оружiемъ и снарядами, а остальныя шли пустыми.
Изъ Айгуна махали бѣлыми флагами, чтобы пароходъ присталъ къ берегу. Эти знаки съ парохода не были замѣчены и онъ прошелъ дальше. Тогда китайцами было сдѣлано нѣсколько выстрѣловъ изъ орудiй. Такъ какъ на пароходѣ находился только штабсъ-капитанъ Кривцевъ и нѣсколько казаковъ, сопровождавшихъ грузъ, то «Михаилъ» былъ принужденъ остановиться. Немедленно-же на пароходъ явились китайскiе чиновники и стали дѣлать осмотръ груза. Увидѣвъ, что на баржахъ войсковый грузъ, предназначенный для Благовѣщенска, они объявили пароходъ арестованнымъ, при чемъ вели себя настолько грубо и нахально, что что стоило большого труда удержать команду парохода отъ исполненiя желанiя выбросить китайцевъ за бортъ. Ввиду этого штабсъ-капитанъ Кривцевъ съѣхалъ съ денщикомъ на берегъ для выясненiя причинъ остановки парохода, но немедленно-же былъ схваченъ и отправленъ въ Айгунъ къ амбаню.
