Следуя этим правилам, мы сбавляем шаг. Проходит для нас безнаказанным и это. Немцы не думают нас подгонять, словно не замечая происходящего. Казалось, они утратили всякий интерес к нашим особам, проявляя глубочайшее равнодушие к переходу и словно предоставляя нам самим располагать временем по своему усмотрению. Эту неожиданно представившуюся нам возможность мы незамедлительно используем так, как нам подсказывает наше сознание и обстановка. Вместо обычных полутора часов на этот раз мы растягиваем переход почти на два часа. Мало того, немцы не пытаются наверстать на работе упущенное при переходе время.
И этим дело не ограничивается! Как это ни странно, но в этот день ни один из пленных не был избит, немцы даже не сочли нужным ни орать на нас, ни контролировать нашу работу. Это окончательно разожгло наше любопытство. Бес любознательности подстрекает нас испытать, насколько же прочно и длительно создавшееся положение. Павло-Радио первым отваживается провести испытание немецких нервов. Со свойственной ему наглостью, он облокачивается на лопату и на глазах у конвоя, задрав голову в небо, застывает в самой непринужденной созерцательной позе. Позволь он подобное вчера, эта дерзость не прошла бы ему даром. Самое меньшее, на что можно было бы рассчитывать при этом, — это несколько дней полуобморочного состояния в лагерной санчасти. Но и эта выходка Павло сходит ему с рук и остается безнаказанной. Пример Павло заразителен. Ободренный успешным поступком товарища, его примеру следует Полковник, к нему присоединяется еще несколько человек, и вскоре почти половина команды, оставив работу, замирает в самых необычных позах. Для нас ясно, что немцы не могут не замечать нашего поведения, но они остаются по-прежнему безучастными.
Странным и необычным становится для нас этот день. Мы почти не притрагиваемся к инструменту и, пользуясь теплой погодой, буквально отдыхаем — случай поистине небывалый в лагерной обстановке. Точно так же ведут себя конвоиры и на обратном пути в лагерь. Упоенные обманчивой свободой, мы торжествуем и позволяем себе вдоволь поболтать дорогой. Ничто не сокращает так однообразность передвижения, как эти дружественные беседы в пути. В них мы воскрешаем светлые дни прошлой жизни, образы близких и дорогих нам людей, смакуем всевозможные домашние блюда, перебираем все, что мило душе и дорого сердцу. Да и мало ли о чем можно болтать, будучи в хорошем настроении! К тому же нам никто сегодня в этом не мешает.
