— Для чего это они нас сюда завезли? Что мы здесь будем делать и что, наконец, нас здесь ожидает?
— Для чего в лес завозят? Ясно, что на лесозаготовки! Для чего еще больше-то? — склоняется к разгадке большинство, вызывая, однако, возражение некоторых и оставляя тем самым вопрос нерешенным. Разрешить его берется Полковник.
— Дайте срок, мужики, — с уверенностью заявляет он, — не я буду, если не узнаю все толком!
И надо признаться, что свое обещание он выполнил в самый короткий срок. На другой день утром он вдруг бесследно исчезает из виду и, появившись только вечером, как бы невзначай роняет:
— Могу сообщить некоторые новости. Слушать будете?
— Давай, давай! Чего там? — галдим мы, приподнимаясь с мест.
— Особенного-то, между прочим, ничего и нет, — тянет он, разжигая наше любопытство. — Был сегодня на работе за проволокой, в полкилометре отсюда. Там, оказывается, какой-то бельгийский лагерь находится, а рядом железнодорожная узкоколейка прокладывается. Похоже, что не миновать нам ее строить. Что вы на этот счет скажете?
Не отвечая ему, мы долго размышляем над услышанным. Да и было над чем задуматься! Большинство из нас рассчитывало на что угодно, только не на строительство дороги, мысль о которой ни одному из нас ни разу даже в голову не приходила.
— В общем, хорошего предвидится мало, — не дождавшись ответа, заключает Полковник сам. — Дороги известно как строятся.
— А, может, ничего страшного и нет, — наивно пытается найти подтверждение своим сомнительным надеждам лесоруб. — Работа не страшна, голодом бы вот не морили да спать тепло было.
— Рано радуешься, — хрипит из закутка Колдун. — Дорога эта еще покажет себя. Не рад будешь!
— Верно! — поддерживает его заморенный, весь высохший от голода Осокин. — Хорошего от дороги нам ждать нечего.
— Расхныкались! — неожиданно прорывается у молчавшего до этого Жилина. — Работы бояться нечего! Была бы кормежка! Не здесь, так в другом месте работать все равно заставят. Все лучше, чем в прежних лагерях будет. Жилье вот соорудили, а работать почнем — и кормить будут лучше. На лагерном пайке работать не будешь. Это и немцы понимают.
— Хорошо поешь! Да вот куда сядешь? — обрывает Козьму полуживой Андрей. — Расхвалил, что надо! И на дороге работать можно, и кормить будут хорошо, и с немцами ладить можно… Нашел друзей! Они накормят, что ноги совсем таскать перестанешь! На наших костях они будут дорогу строить! Если сейчас это до сознания не доходит, так после поймешь, когда подыхать будешь.
