Интересно, что на первых порах «тропикалисты» сталкивались с критикой вовсе не только со стороны властей предержащих: даже часть, как сейчас сказали бы, протестного электората, в том числе бразильские националисты и коммунисты, протестовали против Тропикалии как чужеродного движения, слишком сильно интегрированного в мировую музыку. Гал Кошта вспоминала, что когда она впервые пела «Divino Maravilhoso» перед большим скоплением людей, реакция распределилась поровну: половина собравшихся встретила ее в образе эдакой бразильской Дженис Джоплин восторженными аплодисментами, а другая половина кричала «буууу», надеясь прогнать ее со сцены как можно скорее.
Но потом стало понятно, что и Кошта, и Велозу, и Жил – это общебразильское музыкальное достояние, их песни в самом деле «попадают» в мироощущение целой страны, а не только прозападно настроенной молодежи. Правда, и музыка к тому времени немного изменилась – Тропикалия как таковая влилась в мейнстрим, стала частью общего понятия MPB или música popular brasileira; злободневно-политический пафос уступил место более универсальному и гуманистическому, а на место смелых, иногда совершенно немыслимых экспериментов по части композиции, аранжировки и саунда пришел более сдержанный и мягкий стиль исполнения. С саундом Тропикалии принялись флиртовать в том числе артисты, принадлежавшие к предыдущему поколению бразильской музыки, – одним из первых стал известнейший музыкант Жорже Бен, игравший джаз, самбу и босса-нову: его альбом, вдохновленный молодежным «культурным каннибализмом», вышел в 1969 году.
Рожерио Дюпрат, как и было сказано, отошел от дел, харизматичная певица Рита Ли – если Гал Кошта была «бразильской Дженис Джоплин», то ее можно назвать, например, бразильской Грейс Слик – покинула группу Mutantes и затеяла очень успешную, но куда более коммерчески-ориентированную сольную карьеру… В общем, времена менялись, и лишь некоторые последовательные маргиналы и контркультурщики продолжали занимать непримиримую позицию.
Один из них – теневой герой всего направления, человек, входивший еще в самый первый призыв «тропикалистов», но даже там отличавшийся особенной принципиальностью и, можно сказать, творческим радикализмом: Антониу Жозе Сантана Мартинш или просто Том Зе. «Я не занимаюсь искусством, я занимаюсь журналистикой – в стихах и песнях», – говорил он и подтверждал слова делом. От преследования типа того, которому подверглись Каэтану Велозу и Жилберту Жил, его спасла лишь относительная непопулярность – Зе делал, возможно, самую необычную и странную музыку из всех участников движения Тропикалия, и конечно, никоим образом не претендовал, в отличие от того же Велозу, на статус национального героя. Причем он не смягчился и в середине 1970-х – наоборот, издал в этот период несколько самых сильных и оригинальных своих пластинок: например, «Todos os Olhos» или «Estudando o Samba». А когда позднее осознал, что больше не способен производить музыку такого же уровня и такой же актуальности, как раньше, то предпочел просто забросить это дело; его заново разыскали и открыли широкой публике уже в 1990-е годы.
