Но, согласитесь, большая часть учеников, привыкшая беспрекословно доверять авторитетному грифу и тексту, будет внимательно следить за перемещением указующего перста вышестоящего товарища и «свое мнение» построит в соответствии с указанным направлением. А зачем? Зачем отбирать для экзамена устаревшие тексты, суждения, зная, что есть более свежие и более интересные версии, над которыми стоит задуматься? Это касается и существенных деталей финальной, очень непростой строфы «Двенадцати». Несколько примеров.
Блоковский Христос является «по ту сторону добра и зла»; для поэта он главным образом, – универсальный смысл того, что наступает «всё новое», что пришли давно им предрекавшиеся «неслыханные перемены, невиданные мятежи» (А. Лавров).
Это не благословение происходящего, не «освящение» стихийного разгула страстей, а изгнание бесов, преодоление стихийного аморализма, залог будущего трагического катарсиса для героев поэмы (Дина Магомедова).
Двенадцать идут в слепой метели, вьюге, они не видят Христа, но можно допустить, что на каком-то витке истории они встретятся: жажда спасти душу приведет к Христу (С. Лесневский).
Христос – «в белом венчике из роз». По этому поводу читатели недоумевают и дискутируют, а специалисты высказывают любопытные предположения. «Белый венчик из роз, – считает К. Азадовский, – мистическая белая роза (святая кровь) – таков завершительный образ „Двенадцати“: ключ к толкованию этой поэмы, более „религиозной“, нежели „революционной“… по-блоковски соединившей в себе святость и святотатство, белое и красное».
Свое мнение неуверенно выразил С. Аверинцев: «Особняком стоит фигура Иисуса Христа „в белом венчике из роз“ (влияние католической символики?). Реплика образа Заратустры у Ницше?..»
По-другому комментировал эту строчку Д. Лихачев («Заметки и наблюдения»): «В символике православия и католичества нет белых роз. Но это могли быть те бумажные розы, которыми украшали чело „Христа в темнице“ в народных церквах и часовнях».
Я привожу эти высказывания в расчете на интерес учителей-словесников. Ученики их не ведают, если они не звучали на уроках, но ребятам не мешает знать, что мнение Долгополова о финале поэмы далеко не единственное. В самом тексте или в задании должен содержать хотя бы намек на это. В противном случае официозная или субъективная точка зрения и аргументация автора фрагмента давит на сознание экзаменуемого и вынуждает его следовать по указанному пути. Перст указующий литературоведению противопоказан.
