Лука… святая душа.
Художник М. В. Нестеров
Это в чем же вру-то я?
Лука. «На дне»
О Максиме Горьком писали и пишут по-разному. Напомню два отзыва его великих современников: «замечательный писатель», по словам Льва Толстого, обладавший, по мнению Александра Блока, «роковой силой таланта» и «благородством стремлений».
Но в 80-х годах XX века он был уличен в том, что в последние пять лет жизни, обитая в Москве (после эмиграции) и, как выяснилось, находясь под надзором сталинских ищеек, одобрял социалистический строй и даже (кошмар!) восхвалял Сталина.
И кто при нем его не славил,
Не возносил – найдись такой!
А. Твардовский
Так-то оно так, но в конце XX века появилось несколько ядовитых статеек, авторы которых, захлебываясь в злорадном азарте обличительного ликвидаторства, клеймили классика, и это едва не вошло в моду. В оглавлении учебной книги Г. С. Меркина «Русская литература XX века» (1995) Максим Горький не значится. Не было такого писателя в XX веке. Так что на эту книгу я ссылаться не буду. А в аннотации к ней сказано, что материалы представлены «в соответствии с новыми программами по литературе». К счастью, немногие методисты поддались «диким крикам озлобленья». Произведения Горького издаются и изучаются в школе, а пьеса «На дне» триумфально шествует по сценам мира более столетия. В опубликованных комплектах тем экзаменационных сочинений 2004 года было немало тем по творчеству писателя, больше всего – десять – по пьесе «На дне». Вот и мы не будем кричать: «Распни, распни его!» – и не станем курить фимиам, а лучше вслушаемся и вдумаемся в речи героев его драмы. Задуматься есть над чем.
Человеком, который «проквасил сожителей» убогой ночлежки, является странник Лука. Вокруг его персоны и его идей вертится драматическая карусель, раскрученная автором.
Спустя тридцать лет после опубликования пьесы, в разгар первой пятилетки, вернувшийся из Италии и старающийся найти свое место в советской жизни Горький пишет статью «О пьесах», где дает уничтожающую оценку центральному герою: «И, наконец, есть еще весьма большое количество утешителей, которые утешают только для того, чтоб им не надоедали своими жалобами, не тревожили привычного покоя ко всему притерпевшейся холодной души… Утешители этого ряда – самые умные, знающие и красноречивые. Они же поэтому и самые вредоносные… Именно таким утешителем должен был быть Лука в пьесе „На дне“…» Стоп! Эти слова вошли едва ли не во все учебники, начиная с 1933 года и по нынешнее время. Но почему «стоп!»? Да потому, что последняя фраза оборвана, вторая часть ее обычно не цитировалась в учебниках. А на самом деле после слов: «Лука в пьесе „На дне“» – не точка и не многоточие, а запятая. Читаем: «…но я, видимо,
